Ешь, пей, спи - Ким Ынсук

есть. Она ощущала, что уже близка к финишной прямой на этой дистанции. Но объяснить, что конкретно между ними происходит, она не могла, потому что все еще не была уверена в том, что они теперь официально встречаются.

По сути, ничего не изменилось. Они каждый день виделись на работе и даже провели ночь вместе, пусть и в разных спальнях. Но они даже ни разу не ходили на свидание. И все их разговоры обычно сводились к работе или к тому, что с ней связано. Разве что теперь они с Сончжэ обменивались пожеланиями спокойной ночи каждый вечер. Но это было простое «спокойной ночи, до завтра!». Наверное, этого недостаточно, чтобы смело заявить, что Сончжэ парень Исук.

«Нужно было в лоб спросить: мы ведь теперь встречаемся, да? Чтобы он четко осознал, что ты уже пометила свою территорию, что теперь он твой».

Внезапно Исук охватила легкая паника. В памяти всплыли слова, сказанные Канок и Бомин. И если бы она знала, что окажется в такой нелепой ситуации, она бы обязательно сразу задала Сончжэ заветный вопрос. Но сейчас уже слишком поздно спрашивать, это может показаться ему двусмысленным.

– Хотя бы прекрати делать вид, будто мы с тобой друзья. В конце концов, мы на работе. И еще, как бы сильно ты ни старался, ты не интересуешь меня как мужчина, ясно тебе? – Исук отвернулась, не желая продолжать разговор. Мёнхун должен понять, что она настроена серьезно.

На протяжении тридцати лет ни один мужчина не проявлял к Исук никакого интереса, а тут сразу двое! Да еще и родственники! Бывает же такое…

Исук не была так популярна, как Канок, в ней не было ничего примечательного, как, например, в Бомин. Но только посмотрите, как все обернулось! Она, Ким Исук, а вовсе не Мин Канок получила звание роковой женщины! Популярность довольно пугающая штука. Исук шагала по коридору компании, задаваясь вопросом: в чем же заключается ее скрытое очарование, о котором она всю жизнь даже не догадывалась?

Мёнхун с мрачным выражением лица смотрел в спину уходящей Исук. С тех пор как он узнал, что ей нравится Сончжэ, точнее, с того момента, как Сончжэ по первому зову прилетел в клуб за Исук, он невзлюбил ее. Его воротило от мысли, что Сончжэ путается с ней. Именно поэтому он намеренно крутился вокруг Исук.

Когда Сончжэ привел ее пьяную к ним в квартиру, Мёнхун понял, что эта женщина наконец-то добилась желаемого. Ему хотелось схватить ее за шиворот и хорошенько встряхнуть.

У Мёнхуна не осталось никого, кроме Сончжэ. Он стал для него не только братом, но другом и наставником. Примером для подражания. Отец Мёнхуна работал за границей, поэтому все детство тот провел за пределами страны. В Корею Мёнхун вернулся из-за проблем с учебой, когда ему исполнилось тринадцать лет. Тогда Сончжэ, будучи простым студентом, жил в Сеуле один, но все же занимался воспитанием Мёнхуна, заботился о нем и практически заменил ему отца.

Когда Мёнхун плакал от одиночества, скучая по матери, когда вечерами питался одним рамёном, когда тащился посреди ночи из библиотеки, – Сончжэ всегда его поддерживал. Он смотрел вместе с ним фильмы, помогал во время сдачи экзаменов, ел с ним, когда Мёнхун не хотел есть в одиночестве, заботился, когда тот болел или сильно уставал, был рядом и в горе, и в радости. Сончжэ стал для него опорой.

Сончжэ впал в отчаяние лишь однажды – когда его бросила девушка, которую он очень любил. Мёнхун с ужасом наблюдал за тем, что происходит с братом. Ему казалось, что его мир рухнул. И сейчас он просто не мог допустить, чтобы Сончжэ снова страдал из-за женщины.

Сончжэ для Мёнхуна значил больше, чем кто-либо. Он желал ему только добра и хотел, чтобы брат был счастлив.

В ту ночь Сончжэ сказал, что Исук хороший человек. Она в пьяном бреду бормотала, что он должен доверять только ей и что она никогда его не обидит, а Сончжэ смотрел на нее влюбленными глазами. Но Мёнхуну казалось, что рядом с Сончжэ не место такой женщине.

Он злился. Ведь при первой встрече Исук заявила, что ей не нравится Сончжэ. И Мёнхун делал все возможное, чтобы отвадить ее от него. Говорил ей, что его сердце уже давно занято. И как эти двое в итоге оказались вместе? Мёнхун не мог сидеть сложа руки. Он намеревался уничтожить эту противную пиявку, присосавшуюся к его брату!

Исук уже час пялилась в телефон, пытаясь найти предлог для того, чтобы встретиться с Сончжэ наедине неподалеку от офиса.

– Ты скоро дырку в нем своим взглядом просверлишь.

– Божечки!

Сончжэ незаметно подкрался к ней, и Исук с перепугу выронила телефон.

– Чего ты так удивляешься? Как-то это подозрительно… – пробормотал Сончжэ, поднимая ее телефон.

– Просто я как раз собиралась писать тебе, а ты сам внезапно появился…

– Мне? Зачем?

– Потому что я проголодалась. – Исук прикусила губу, она ведь совсем не это собиралась ему сказать. Пытаясь скрыть неловкость, она, как дура, просто рассмеялась.

– Что ж, пошли, – проверив время, ответил Сончжэ.

15:21. Слишком поздно для обеда, но еще рано для ужина.

Сончжэ припарковался у своего любимого ресторана, где подавали сугуре гукпаб, суп на бульоне из говяжьей кости. Сугуре – особая часть внутренней стороны коровьей шкурки, ее любят за то, что она имеет приятную текстуру, а еще очень питательна и полезна. Исук никогда не пробовала сугуре, но ей всегда было любопытно, что из себя представляет это блюдо. На самом деле она не особо хотела есть, но запах горячего говяжьего бульона щекотал нос, раззадоривая аппетит.

В супе плавало такое количество капусты, что он не имел какого-то ярко выраженного вкуса. Но Исук решила, что он очень полезен, так что с удовольствием уплетала его, рассчитывая на то, что одной тарелки будет достаточно, чтобы вывести из ее печени все накопленные за тридцать лет токсины.

Она тихонько поглядывала на Сончжэ, который следил за новостями по телевизору, пока ел суп. Она хотела о многом расспросить его, но никак не решалась начать разговор. В конце концов Сончжэ заметил на себе ее взгляд.

– Ты же сказала, что голодна, почему не ешь?

– На самом деле я ем не так уж много, как кажется.

– Ну, передо мной-то можно не строить из себя невинность. Просто ешь.

– Именно поэтому я и не могу спокойно поесть, потому что сижу прямо перед тобой. Тебе не понять толстых женщин.

– Ну, может, толстых женщин мне и не понять, но вот Ким Исук я, кажется, начинаю потихоньку понимать…

– И что же ты там понимаешь?

– Ты та