Ешь, пей, спи - Ким Ынсук

– Зачем ты выключаешь свет?

– Как зачем? Конечно же его надо выключить! Как мне раздеваться, когда все видно? – Исук снова потянулась к выключателю.

– Нет, я же хочу все рассмотреть, трогать тебя, чувствовать… – Сончжэ опять нажал на выключатель.

– Что рассмотреть? Что чувствовать? Ты что, извращенец?

– Извращенец? Ты сейчас говоришь это своему парню?

– Так, либо мы выключаем свет, либо я иду домой!

Исук выключила лампу, но свет снова осветил номер.

«Все, стоп!» – раздался в голове Исук громкий недовольный вой Канок.

Исук, погрузившись в собственные фантазии, вздрогнула и посмотрела на Канок.

– В мотель не ходи, просто отправляйся сразу в монастырь! Помолись, исповедуйся и чеши в монахини!

– То есть ты считаешь, что светить своим жиром нормально? Нет, я на такое не согласна! Ничего не случится, пока я не сброшу минимум тридцать килограмм. Иначе проще умереть. У меня вообще-то еще осталась капля гордости! – заорала Исук в ответ на слова Канок.

– Тише вы! Хотите, чтобы меня из-за вас уволили? – шикнула на подруг Бомин, когда приносила им кофе и хот-доги.

– Кто вообще просит тебя показывать свои жиры? Идиотка, ну включи же мозги! Мужчины, они как животные. Им нужно все изучать, трогать, рассматривать. Это нормально! Ты же сценаристка, в конце концов, но твоего воображения хватает только на подобные глупости?

– Да! У моего мозга тоже ожирение, он не способен думать! И что ты мне сделаешь теперь?

– Ты уже вроде не школьница, которая бегает на свиданки, только чтобы поесть на халяву, ты забыла, сколько тебе лет вообще? Любовь у нее, тоже мне!

– Я же попросила вас не орать! Все остальные посетители вас слышат! – поднося палец к губам, недовольно прошипела Бомин.

– Так, вы обе, открывайте заметки и записывайте! – Канок щелкнула пальцами.

Исук и Бомин оглянулись по сторонам, проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь.

«Исук выходит из душа и отряхивает мокрые волосы. Сончжэ, который ждал ее все это время у двери, как дикий зверь, преследующий добычу, хватает ее за объемную талию и прижимает к себе. Его горячее дыхание обжигает губы Исук.

– За минуту страстного поцелуя можно сжечь целых десять калорий. Как насчет такой диеты этим вечером? Предлагаю тебе целоваться, пока наши губы не покроются трещинами. Думаю, мы сможем сбросить около трех килограмм…».

Кто бы это ни прочел, сразу понял бы, что подобные выходки и словечки в стиле Канок. Сончжэ никогда не станет говорить так. Но кто в состоянии остановить Канок? Исук, конечно, хотела крикнуть «Стоп!», но слишком увлеклась тем, что предлагало ей воображение подруги.

«– Нет, не три, пять килограмм!

В ответ Исук издает звук, похожий на рык, и тянется к губам Сончжэ, как голодная львица.

– Так мы дойдем и до восьми!

Сончжэ подхватывает Исук, и ее мягкие бедра сжимают его талию. Ее не волнует, что в столь романтичный момент она ударилась головой о стену. Их грубый, страстный поцелуй продолжается вечность. Пальцы Сончжэ с вожделением тянутся к поясу на халате Исук. Он, тяжело дыша, толкает ее на кровать, и в этот миг выглядит так, будто в нем всегда скрывалась другая личность. Его горящие глаза источают настоящую страсть, он ненасытен, как возбужденные самцы в Серенгети[49].

– Раздевайся, – говорит он и сбрасывает с себя одежду.

Исук только этого и ждет, поэтому без колебаний скидывает халат. Сончжэ видит на ней красную шелковую сорочку с десятками пуговиц, похожих на жемчуг, которые тянутся от декольте до колен…»

– Черную же, черную! Я не ношу ничего, кроме черного! – не выдержав, вмешалась Исук.

Бомин, слушавшая историю с беспристрастным видом, раздраженно похлопала Исук по спине.

– Разве это сейчас имеет значение? Смысл спорить? Ты вообще отказалась раздеваться!

– Вот именно! Бомин уже какое-то время встречается с парнем, так что наверняка понимает меня, так ведь? – Канок воодушевленно дала пять Бомин, как будто наконец нашла достойного собеседника.

– Зачем, по-твоему, так много пуговиц? Ему ведь не терпится сорвать с тебя одежду! Он расстегнет парочку сверху и вступит в игру! Никто не станет рассматривать твой жир на животе! Неважно, включен будет свет или нет, когда у него перед глазами окажется твоя грудь. Он даже не обратит внимания на живот!

– Вот теперь я заинтригована! У тебя в магазине продаются черные сорочки, да? – Исук действительно заинтересовалась вопросом.

– Конечно! Есть любой размер от семьдесят седьмого до сто двадцатого, не переживай! Я создаю одежду не просто так – каждая вещь имеет свою цель, в них заложена мудрость, накопленная годами!

– Ты и впрямь бизнесвумен до мозга костей. Эй, Ким Исук! Теперь послушай меня. Даже если тебе удастся прикрыть живот, как ты собираешься прятать свои бегемотьи бедра? – прищурившись, недовольно фыркнула Бомин.

– Точно, мои бедра! Это и впрямь не то, что получится прикрыть, как живот. Тем более на них так много растяжек и следов от натирания штанов… Может, просто ББ-кремом все замазать, а? – Исук схватилась за бедра обеими руками, которые выглядели минимум в два раза толще, чем у любой другой среднестатистической женщины.

– Вы вообще эту тему не изучаете, да? Порнуху ни разу не смотрели, что ли?

Исук смутилась, а Бомин прикрыла рот рукой, кивая в ее сторону.

– Мужчины визуально гораздо слабее, но! Кто знает, какие игры в постели он предпочитает!

«Сончжэ, глаза которого закрывает черная повязка, падает на кровать со скованными руками. Его белая рубашка вся помята, а волосы взъерошены. Это привлекает Исук. Она проводит рукой по его прессу, и он вздрагивает от каждого ее прикосновения, тяжело вздыхая. Невероятно сексуальное зрелище.

– Ха Сончжэ, у тебя всегда был такой красивый пупок? Прямо как попка спелой дыни!

Тук-тук-тук-тук.

Огромные ноги в черных кожаных ботфортах на высоченной шпильке расхаживают у кровати. Исук, одетая как настоящий частный детектив, ехидно улыбается, обводя вокруг пупка Сончжэ пальцем.

– Выглядит вкусно!

Пальцы, ласкающие его живот, медленно ползут вверх, скользят через шею к угловатому подбородку и пухлым мягким губам.

– Ах…

Сончжэ издает глубокий вздох, вместе с которым с его губ срывается горячее дыхание. Он ничего не видит, но остро чувствует все, что с ним происходит».

– Так, все, хватит! Это все, что ты можешь представить? Грей-оппа[50] придумал целых пятьдесят способов, как позабавиться в постели, а тебя хватает только на это? Скукотища! – Канок озадаченно раскинула руки.

– А почем нам знать? Вдруг наша Исук – на самом деле мисс Грей, которая знает не пятьдесят, а целых пять тысяч способов? – Бомин громко хрюкнула со смеху.

– Вы надо мной издеваетесь? – Исук