По осколкам льда - Ана Райт

пыталась набраться сил перед предстоящим разговором с отцом. В голове роились мысли, которые следовало привести в порядок. Склонившись перед надгробием, она убрала из пластиковой вазы высохшие цветы и поставила свежий букет лилий, который купила по дороге. Затем присела на корточки и провела тонкими пальцами по щебню, будто устанавливая невидимую связь.

– Прости, что только сейчас пришла к тебе. – Ее нижняя губа дрогнула. – Надеюсь, ты не считаешь меня плохой дочерью. Ты переживал, что обрек меня на страдания. Но я все-таки сбежала. Сдаваться Морозову я не собиралась. Боже… – Аня всхлипнула и прикрыла рот ладонью. – В предсмертной записке ты извинялся передо мной. Я простила тебя, правда, и отдала бы все за то, чтобы снова увидеться. Папа, зачем же ты меня оставил?

Густые ресницы затрепетали, по разгоряченным от волнения щекам покатились слезы. Горечь заполнила все внутри. Ее пожирала тоска по отцу. Мыслями она погрузилась в беззаботные детство, отрочество и юность, когда компания «СтройНижВет» процветала под руководством Алексея Костенко, когда каждый уикенд они выезжали то на пикник, то в театр или кино, то в другой город. Она горевала по тому безвозвратно ушедшему времени, которое провела с отцом.

– Я пробуду в Нижнем Новгороде еще неделю. Не знаю, – Аня пожала плечами, – когда еще представится случай приехать сюда. Но обещаю, что, пока я здесь, буду приходить к тебе каждый день. Знаю, что наверстать упущенный год невозможно. Столько всего произошло… – Она схватилась ладонями за голову, будто роящийся поток мыслей норовил вырваться наружу. – Нужно еще многое тебе рассказать.

Эмоции смешались. Ярость и негодование из-за того, что Даниил уличил ее в безрассудстве, растворились в воздухе, а на смену пришло разочарование. В тот момент, когда Аня произносила последние слова, глядя на фотографию отца, она ощутила себя обиженным ребенком, детские мечты которого разлетелись в пух и прах. Она была достаточно мудра, чтобы простить отца, но не могла вычеркнуть из памяти то, что из-за него пережила.

Глава 12

Аня приходила на кладбище каждый день, пока была в Нижнем Новгороде. После обеда она несла свежие цветы на могилу отца и рассказывала новые истории, которыми хотела с ним поделиться. Аня неотрывно смотрела на фотографию и выгравированную надпись «Костенко Алексей Алексеевич» и с необычайным воодушевлением рассказывала про жизнь в Минске и Москве, про Колю, Есению, Даниила и Федю. Истории лились из нее одна за другой, ей хотелось наверстать упущенное время, хотя она и понимала, что в этом не было особого смысла. Отец умер больше года назад, но Аня верила, что где-то там для погибших есть другая жизнь, незримый уголок, из которого папа наблюдает за ней и слушает все, что она говорит.

Аня поставила свежие белые лилии в вазу, села на скамью и достала из сумочки наушники и телефон. Не было сегодня ни мыслей, ни историй, которые можно поведать отцу. Устремив взгляд в одну точку, она просидела так некоторое время в полном безмолвии. В наушниках играла любимая песня Linkin Park – One More Light. Костенко старательно вслушивалась в слова, каждое из которых странно откликалось в сердце, и не заметила, как кто-то совсем тихо сел рядом и вытащил один наушник из ее уха. Белый проводок заколыхался, и Аня настороженно повернула голову вправо.

– Коля?..

Светлые, слегка отросшие волосы, были аккуратно уложены на правую сторону, а голубые глаза смотрели на нее с нежностью. Белая футболка подчеркивала его мускулы, и Аня про себя отметила, что за период предсезонки Николай хорошо подкачался.

– Извини, не хотел тебя пугать, – засунув наушник в левое ухо, сказал Литвинов и, прислушавшись к играющей мелодии, добавил: – У тебя хороший вкус.

Аня смущенно улыбнулась и отвела от Николая взгляд. При виде него внутри все затрепетало, словно и не было этих долгих месяцев разлуки. Аня вдруг вспомнила вечера, проведенные с Николаем под ночным небом за легендами о звездах, после которых долго не могла сомкнуть глаз, мечтая лишь об одном: снова увидеть его и прикоснуться к нему.

Между ними царило молчание все время, пока играла мелодия. Они старались не смотреть друг на друга и думали каждый о своем. Но в момент, когда в динамиках раздался новый куплет песни, Николай повернул голову в сторону Ани, и их взгляды пересеклись.

If a moment is all we are

Ведь вся наша жизнь – всего лишь один момент

Or quicker, quicker

Или даже меньше, меньше.

Who cares if one more light goes out

Кому есть дело, если угасает еще один огонек…

Well I do

Что ж, мне есть.

– Как ты здесь оказался? – спросила Аня, чувствуя жар. Она остановила музыку, и они сняли наушники.

– У нас товарищеский матч с «Черными Драконами» сегодня. Недавно прилетели, и я приехал сюда.

– Но как ты нашел меня и… зачем?

– Я беспокоился за тебя. Той ночью, когда ты позвонила мне, я испугался. Не мог не увидеть тебя. Знал, что ты будешь на кладбище. Мне всего-то нужно было посмотреть на тебя и убедиться, что после нашего разговора все в порядке. Наверное, неправильно, что я здесь нахожусь. – Николай отпустил ее руку и привстал. – Мне лучше уйти.

Но Аня остановила его, дернув за плечо. Не хотела, чтобы он уходил.

– Побудь рядом еще немного, – тихо попросила Аня и запрокинула голову, чтобы увидеть лицо Николая, расцветшее после произнесенных слов. Солнечные лучи слепили глаза, он прищурился.

Коля не стал спорить и снова присел. До вечерней тренировки оставалось еще время, торопиться некуда – да и не было желания уходить. Николай уперся ладонями в скамейку и немного подался вперед. Он посмотрел на фотографию Алексея Костенко, изучая черты лица мужчины, а затем сказал:

– Вы с ним очень похожи.

– Мне часто такое говорили. Но это только внешнее сходство. Папа говорил, что характер у меня как у мамы.

– Такой же неуемный и взрывной? – с улыбкой спросил Николай, вспомнив их первые моменты, и тотчас же получил толчок в бок.

– Эй, кто бы говорил, мистер Серьезность! – воскликнула Аня скорее наигранно, чем обиженно.

– Мне нравится твой характер, Принцесса. Большинство людей в этом мире носят маски, чтобы не показывать истинных чувств. Скрывают неприязнь за лицемерием, горечь за широкой улыбкой, гнев за молчанием. Это куклы. Ты же настоящая. Именно этим ты меня и зацепила.

Ладонь Коли дернулась, и их пальцы случайно соприкоснулись. Аня сглотнула и ощутила, как бешено колотится сердце. Волна жара охватила ее, словно у нее начиналась лихорадка. И про себя Костенко отметила, как же иронична судьба. Много месяцев назад, уходя из дома Литвинова,