Соль и тайны морской бездны - Эбби-Линн Норр

Ни у Ипатии, ни у Юмелии в руках ничего не было, ни корзины, ни коробки.

– Наша дочь, царевна Юмелия, желает преподнести тебе подарок великой ценности, единственный в своем роде. Это потребует некоторого времени. Я прошу тебя дождаться и досмотреть до конца, проявив некоторое терпение, мой повелитель, – произнося эти слова Ипатия театральным жестом указала туда, где у края бассейна напротив царя стояла ее дочь.

Взгляд Бозена переместился с Ипатии туда, где стояла Юмелия с гордо поднятой головой. Шалорис было видно, как поднимается и опускается ее грудь. Кожу на лбу и щеках сестры покрывали крошечные бисеринки пота. Юмелия медленно подняла руки, изящно двигая пальцами и не сводя при этом глаз с отцовского лица.

Казалось, весь храм замер, ожидая… чего же? Сестра собиралась танцевать или петь? Атланты любили театр и охотно подались вперед, глядя на молодую женщину с огненными волосами и мраморной кожей.

У Шалорис по телу побежали мурашки и участился пульс, когда глаза Юмелии из зеленых сделались ярко-голубыми. Через секунду зал ахнул от удивления. Царь Бозен завороженно подался вперед.

– Смотрите на воду! – крикнул кто-то.

Вода в бассейне вращалась. По мере того как водоворот набирал скорость, шум нарастал. Руки Юмелии задвигались, и в центре воронки появилось углубление. Она управляла водой, подчиняла ее своей воле.

Все снова ахнули, когда вверх из центра воронки поползла тонкая, не толще мизинца, струйка воды. Она поднималась и поднималась, нарушая все мыслимые законы природы, до тех пор, пока не поднялась на уровень глаз. На вершине этого водяного столбика появилось голубое свечение, похожее на звездочку. Оно становилось все ярче, но сохраняло свой бирюзовый оттенок. Струйка воды начала утолщаться и расползаться вправо и влево, постепенно образуя сложное симметричное ветвление. Яркая голубая искра стала растягиваться в ширину, а затем ее края изогнулись вверх. В центре появилось отверстие в виде кольца. Хотя не кольца…

– Это корона! Ох, как чудесно!

Кто-то из зрителей оказался догадлив. Юмелия превращала соленую воду в яркую голубую корону, наполненную светом, в аквамарин – царский самоцвет Атлантиды.

– Умная девица, – тихо прошептала Вальгана, и Шалорис почувствовала, что мать сильнее сжала ее ладонь.

Юмелия создавала корону немного картинно, не торопясь. Шалорис стало интересно, сколько же времени сестра тайно отрабатывала этот магический трюк. В глубине ее души пускало свои корни крошечное холодное семя страха.

Обычная ли это корона? Или в нее впрыснули магию другого рода? Могла ли она влиять на решения царя Бозена, на его выбор наследницы престола? Или это все-таки эффектный трюк, задуманный, чтобы впечатлить всех и заставить запомнить Юмелию? Ее имя будет у всех на устах еще долго, очень долго – она навсегда останется в памяти атлантов юной морийкой, сотворившей для царя Бозена корону из морской воды, преобразованной в самый ценный самоцвет Атлантиды. Способная на этакое чудо молодая женщина, безусловно, отмечена богами. Она, несомненно, должна была стать следующей царицей Атлантиды, первой женщиной на троне великой океанской державы и быть принятой даже советниками-мужчинами, поскольку у всех на глазах творила удивительные вещи.

Вскоре корона была завершена, она вращалась на водяных столбиках все ближе к краю бассейна. Царю оставалось лишь встать и сделать шаг вперед, чтобы взять ее.

Внезапно Ипатия протянула руки и сняла корону с водной подставки – потянула ее, словно зрелый фрукт, и струйки-столбики медленно опустились в бассейн. Водоворот замедлился и остановился.

Держа корону над головой, Ипатия медленно подошла к царю Бозену. Он встретил ее серьезным взглядом. Потом поднялся со своего места, шагнул вперед и, сняв орихалковую диадему – ее мигом унес доверенный слуга, – наклонил голову, чтобы Ипатии было легче дотянуться. Двигаясь будто в пантомиме, Ипатия церемонно водрузила светящуюся аквамариновую корону на рыжие кудри царя Бозена.

– В честь твоего имянаречения. За долгую жизнь и славное правление. – Голос Ипатии становился то громче, то тише, словно дыхание струнных инструментов.

Храм наполнили возбужденные сверх всякой меры голоса. Многие свидетели этой сцены хлопали, и все без исключения сияли улыбками, обсуждая выдающееся волшебство, произошедшее у всех на глазах. Такое не каждый день увидишь – магию в исполнении одной из дочерей царя!

Юмелия и Ипатия обменялись победоносными взглядами.

Шалорис поняла, что у нее совсем не осталось сил.

Глава 21

Через две недели после празднования в честь имянаречения царя Бозена слуга шепнул Шалорис:

– Сегодня вечером пожалует повелитель.

Шалорис почувствовала себя польщенной и немного испугалась. В детстве она не была близка с отцом. Он всегда хорошо к ней относился, проявлял любовь и доброту, щедрость и нежность. Но он ее не растил, и их отношения были скорее как у царевны и царя, чем как у дочери и отца. Шалорис наблюдала за его правлением с расстояния и многому у него научилась таким образом. Но как человек он оставался для нее загадкой.

Глянув украдкой в одно из зеркал, она с удовольствием отметила, что на щеках еще сохраняется румянец после дня, проведенного большей частью на улице. Волосы не растрепались, а легкое платье в зеленых и голубых тонах выглядело опрятным. День был теплым и приятным, и Шалорис упросила своих наставников провести занятия на улице. Они согласились и переместились в расположенные за дворцом сады. После окончания занятий царевна отправилась в один из больших парков в сопровождении двоих стражников и опекавшей ее знатной дамы, как бывало всегда, когда она выходила за пределы дворцовой территории. Она могла попросить их идти на достаточном удалении позади, чтобы забыть об их существовании, и скрыться с глаз, если ей приходило в голову искупаться. За ней не всегда так следили и оберегали, словно драгоценный камень, который могут похитить в любой момент. Дополнительную охрану приставили только в прошлом году. Вальгана говорила ей, что охрану Юмелии тоже усилили.

Шалорис устроилась в своей гостиной – просторном зале с высоким потолком, наполненном мерцающим светом факелов. Скамьи окружали низкий мраморный столик, на котором стояла огромная ваза с морскими лилиями. Их сладкий, свежий аромат витал по залу, а нежные голубые и зеленые оттенки успокаивали глаз.

– Повелитель Бозен, – возвестила служанка.

Как только царь вошел, Шалорис поднялась и, шагнув к нему, опустилась на колени. Взяла его правую руку и положила себе на затылок. Чувствуя тепло отцовской ладони, Шалорис улыбнулась, глядя в пол. Еще никогда раньше она не оставалась с ним наедине.

Царь убрал