Мышеловка для троих - Виктория Серебрянская

Парни переглянулись. И в этот момент скрипучий голос у нас над головами ворчливо предложил нам перебраться на время старта в капсулы индивидуальной безопасности.

— Вставайте! — устало выдохнула я. — Выйдем на орбиту, потом поговорим. — И, не удержавшись, добавила: — Видеть вас не могу! Как вы могли? Вместо того чтобы поговорить… друг друга… как будто вы враги… — Я отвернулась от парней и обвела взглядом каюту: — Где наши капсулы? Здесь или в другом помещении?

За спиной раздалась негромкая возня. А потом Рик и Тай почти одновременно, один справа, другой слева, выдохнули:

— Прости, Лорентайн! — Это Рик.

— Сюда, они у переборки. — Это Тай, аккуратно взяв меня под локоток.

Я молча позволила парням в четыре руки упаковать меня в противоперегрузочную капсулу. Но быстро пожалела об этом своем решении: как только я оказалась надежно зафиксирована механизмами капсулы, Рик и Тай переглянулись. Тай склонился и быстро поцеловал меня в уголок рта. Не успела я возмутиться, как иттеец выпрямился, а в другой уголок рта меня ласково чмокнул Рик:

— Не сердись, Лорентайн. Я виноват, но обещаю больше так не делать. Мне ревность ударила в голову.

Ну что тут скажешь? Прищурившись, я сердито выдохнула:

— Покусаю! Обоих! Дайте только выбраться из этой ловушки!

Наверное, я выбрала не те слова для диалога с Риком и Таем, потому что оба обормота, услышав их, широко улыбнулись. А Тай еще и пропел:

— Я готов! Если захочешь — можешь даже связать!

Пока я, вытаращив глаза и хватая ртом воздух от возмущения, пыталась придумать достойный ответ на такое заявление, ребята тоже упаковались в капсулы. Переждав первые, самые неприятные мгновения отрыва шаттла от поверхности планеты, Тай начал рассказывать о том, что нас ждет на его планете. Я честно его слушала и даже пыталась вникнуть в нюансы протокола, что нас ждет по прибытии на Иттею. Но это длилось от силы минут пять-семь. А потом я как-то незаметно соскользнула в сон…

…Мне снилась давно уже покойная мама. Это после ее смерти, глядя на окончательно распоясавшихся братьев, я приняла окончательное решение любой ценой вырваться из венерианских дебрей, казалось, высасывающих из людей все самое доброе, светлое и разумное. Тогда мне тоже снилась мамочка, но в тот раз она только качала головой и вздыхала, говоря, что я решилась на форменное безумие и что меня будет поджидать много трудностей и смертельных опасностей. Тогда я восприняла этот сон, как благословение на воплощение моих планов. Сейчас же мамочка, подойдя поближе и обняв меня за плечи, грустно улыбнулась:

— Лори, девочка моя, не упусти свой шанс стать счастливой! Не давай никому верховодить, вы должны быть равны во всем, и тогда у вас все получится, и все будет хорошо. Разделите обязанности. Пусть каждый занимается тем, что лучше всего знает и умеет. Ты же сама должна помнить, что было, когда Томаш взял отцовский комбайн, совершенно не умея на нем работать. Так и в твоем случае, помни об этом!

Мама будто растворилась в жемчужном свете, внезапно пролившемся на нас с ней откуда-то сверху. А я осталась спокойная и умиротворенная, с твердым пониманием того, что нам троим нужно делать.

Проснулась я с ощущением того, что полностью отоспалась, восстановилась и отдохнула. Лежать было очень удобно, и я с удовольствием потянулась, разминая тело, готовясь к новому дню. А потом замерла. Вдруг пришло понимание: нет никакого нового дня! Я на шаттле, в компании двух почти случайных знакомых, лечу в неизвестность, чтобы стать женой им обоим! И вообще, я сейчас должна была лежать в капсуле! А вместо этого я…

Распахнув глаза, я огляделась и тут же столкнулась взглядом с сиреневыми глазами Тая:

— С пробуждением, принцесса! — выдохнул он и спросил: — Позволишь поприветствовать тебя поцелуем? — Я растерянно хлопнула глазами, пытаясь осознать, что он мне предлагает, а иттеец шаловливо мне усмехнулся: — Проспала все, что я говорил? А ведь утренний поцелуй — это целый обряд. Обычно, по утрам все мужья, не зависимо от того, с кем супруга провела ночь, приходят к ней в спальню для утреннего приветствия. И вот там сразу видно, кто в милости, а кто нет.

Тай потянулся к моим губам, не дожидаясь от меня ответа, но я уже достаточно пришла в себя, чтобы остановить его, упершись одной рукой ему в грудь, а указательный палец другой положив ему на губы:

— Не торопись! — Тай уморительно свел брови домиком и сделал умоляющие глаза. Я фыркнула от смеха: — Неа, номер не пройдет! Тай, для начала я хочу, чтобы ты мне все же рассказал, что меня ожидает на твоей планете. Каюсь, я действительно проспала твой рассказ, но это не значит, что мне не нужна информация, понимание того, что меня ожидает. Кроме того, у меня есть одна мысль, хочу понять, насколько она вписывается в рамки принятого у вас.

Иттеец, перестав дурачиться, нахмурился:

— Какая? Чего она касается?

— Нас конечно же! — Я пожала плечами. — Социальное устройство Иттеи мне пока совсем незнакомо, что я могу для него придумывать?

— Ну вообще-то, — раздалось, с другой стороны, от меня мягкое, — имеешь полное право, ты на Иттее будешь кем-то вроде первой леди. Тай, как у вас это правильно называется, прости, забыл?

Повернув голову, я наткнулась на пристальный взгляд тихо лежащего Рика. Банкир улыбнулся мне и провел пальцем по моей щеке. Со стороны Тая донесся отчетливый скрип зубов. Кто-то слишком явно ревновал меня к Рику. Я повернула голову к Таю и улыбнулась:

— А у вас это нормально, так ревновать? Или это мне достался бракованный экземпляр?

Удивительно, но лохматый иттеец смутился и опустил глаза:

— Нет, ревновать свою госпожу нельзя, за это могут и от ложа отлучить, и вообще сослать куда подальше. Но… — Тай поднял на меня глаза, — Лорентайн, я же вижу, как ты тянешься к Рику, между вами давно искра проскочила. Особенно с его стороны. А я тебе с самого начала не понравился, а потом еще и повел себя так… В общем, я скажу прямо: да, я хотел себе другую супругу, но это