Получи от судьбы второй шанс - Елена Гринн

— Да вот приехала смету посмотреть и договор подписать. Взяли с мужем квартирку в ипотеку, а ремонт решили профессионалам доверить. Коллега посоветовала “Золотые руки”, а оказалось, что ты здесь начальник! Увидела твои инициалы в договоре, решила дождаться. Всё-таки и правда, восемь лет не виделись!

Приглашаю Ирину в кабинет. Полина приносит нам кофе и мои любимые эклеры, и мы с Ирой усаживаемся на диванчик. Сперва расспрашиваю её о жизни. Ира рассказывает о муже, сыне, о купленной квартире и планах на ремонт, о своей новой работе.

— Вообще хотела раньше уволиться, Семёныч совсем с катушек съехал, особенно после микроинфаркта, — упоминает Ирина нашего бывшего начальника. — Но в итоге я ушла в декрет, а по выходу начальство сменилось, в кресло сел старший сын Семёныча. Он в отличии от папашки адекват и очень умелый руководитель, так что мне даже жаль было уходить. А Семёныч теперь дома сидит, ест паровые котлетки и кашки, которые готовит ему “старая, толстая, надоевшая” жена, а не та его молодая профурсетка, которой только его бабки и нужны были.

— Какая профурсетка? — на автомате спрашиваю, хотя, если честно, совсем не интересно, кто там и с кем спит.

— Любовница его! Помнишь, у нас логистом работала? Красивая такая сучка, но дрянь редкостная… как её… забыла…

Сердце делает кульбит — в нашей конторе был только один логист, и это была моя жена. Но это не она… она не могла быть любовницей бывшего генерального директора! Не могла же?!

— Олька! Никанорова! — радостно вспоминает Ирина. — Помнишь, тёмненькая такая, длинноволосая и длинноногая. Все мужики на неё слюни пускали, а эта стерва как клещ в Семёныча вцепилась, так и бегала к нему в кабинет, жопой в коротких юбках вертела, всё из семьи его увести мечтала. Почти два года с ним спала, в командировки за ним ездила, как верная собачонка. Но Семёныч хоть и козёл, но не дурак. Понимал, что со своим букетом болячек нахрен сдался молодухе. Попользовался упругим телом, да бросил, когда та начала права качать. Олька тогда сразу уволилась.

Слова Ирины доносятся до меня, словно сквозь ватное одеяло, под которым я сидел, не видя очевидного. Я ухаживал за Олей год, усердно добивался её, знать не зная, что она любовница гендиректора. В офисе я редко бывал, сплетни не слушал. Мне казалось, что моя будущая жена порядочная девушка.

А ведь Борису Семёнычу на тот момент уже за пятьдесят было! А Оле всего двадцать с небольшим, и она с ним…

Поверить в это не могу, но зачем Ирине врать, она же даже не знает, что Никанорова стала Мироновой восемь лет назад. Восемь лет… а ведь получается, Семёныч её бортанул, и она тогда переметнулась, великодушно отдалась мне.

Помню тот день, когда в очередной раз пришёл к ней с коробочкой её любимых кокосовых конфет. Оля тогда была злая, словно фурия, растрепанная, взвинченная. Тогда я и внимания не обратил, любовался ей, как и всегда, а она внезапно прильнула ко мне и начала жарко целовать. Да так, что я не выдержал, и несмотря на то, что мы были на работе, а кабинет на ключ не закрывался, взял её прямо на рабочем столе. Это был наш первый раз, а у неё с Семёнычем, судя по всему, тогда был последним. После того случая Оля действительно уволилась из конторы и согласилась быть со мной.

— А ты, Серёж, как? — интересуется Ирина.

— Да как все: работа, жена, ребёнок, — пытаюсь улыбнуться.

Ира открывает рот, чтобы спросить что-то ещё, но в её кармане начинает вибрировать телефон.

— Ой, я и забыла, что отпросилась всего на час! Рада была встрече, Серёж. Надеюсь, на хороший ремонт и то, что мы ещё встретимся, — Ирина прощается со мной и спешно покидает мой кабинет.

А я снова опускаюсь в кресло. Смотрю на остывший кофе и эклеры, от одного вида которых теперь воротит.

Как много я, оказывается, не знаю про свою жену! Я не знаю её прошлого, хотя думал, что Оля всегда была со мной откровенна. Да, может она права, и мне совсем не надо было знать, сколько мужчин было у неё до меня… но наш начальник! Оля спала с ним ради денег. А что, если со мной она тоже…?!

Смотрю на своё отражение в мониторе — вроде я не старый, обрюзгший папик, с которым можно только ради бабок. Да и на момент предложения Оле, я был совсем не богатым, обычным работягой. А может она просто назло закрутила со мной? Но зачем? Оля уволилась быстро, я тоже ушёл следом, сколотил свою бригаду и оформил компанию.

Поднимаюсь и выскакиваю из кабинета, чуть не сбив с ног Полину. Она ойкает, прикрываясь папкой с документами, которую, судя по всему, несла мне на подпись.

— Я уехал, — бросаю девушке, забыв даже извиниться.

— А вы вернётесь? — кричит мне вдогонку, но я уже выбегаю из офиса и несусь к машине.

Внутри всё трясётся, в ушах стучит пульс, что не сразу слышу зов Кирилла.

— Да стой же ты! Миронов, блин! — друг подбегает ко мне, хватая за плечо. Быстро оглядывает меня. — Что случилось?

— Не знаю… — выдыхаю, закрывая глаза. Голова начинает ломить, а душу словно сжимают тиски.

— Садись! — Кирилл отбирает у меня из рук ключи, снимает машину с сигнализации и открывает заднюю дверь. — Сиди, и никуда не рыпайся, я мигом.

Послушно залезаю назад и ложусь на сидение. Постепенно прихожу в себя: сознание медленно, но верно возвращается, сердце перестает так сильно колошматить о ребра, а головная боль отступает.

Вернувшийся Кирилл садится рядом и протягивает мне стаканчик. Принимаю сидячее положение и доверчиво отпиваю.

— Чай?!

— Ну не кофе же тебе сейчас пить?! Ты бледный как Марфа Ивановна, когда вернулась раньше срока.

Невольно смеюсь. Да уж, бедная старушка, устроили ей внучки сюрприз, а мы стали его исполнителем. Только бабушка внезапно приехала с дачи, и вместо шикарного ремонта увидела голые стены. Мы тогда так испугались, думали, что Марфа Ивановна раньше времени тот свет увидит. Но слава всем святым, она оказалась крепкой старушкой!

И если уж я был похож сегодня на Марфу Ивановну, тогда не удивительно, что Кирилл переполошился.

— Что у тебя стряслось? С мамой, с Матвеем всё в порядке? — интересуется Кирилл.

И снова Кир игнорирует Олю…

— Скажи, почему тебе не нравится моя жена?

Кирилл поджимает губы и отворачивается.

— Да… с чего ты взял, что не нравится?! Нормально