Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

Я вышел. Поднялся.

Эльфи уже с заметным животом вниз не пошёл — ступеньки.

Сели с ним на лавочку в саду. Он уцепился за рукав, ткнулся головой в плечо. Ждал. Он ждал меня. Поднял голову:

— Опять, оме?

— Что, мой золотой…

— Вы пахнете… альфы, омеги…

— Не бери в голову… В бордель зашёл. Там народу много было…

— В бордель? — аккуратные бровки омеги полезли вверх.

— Ну, да… А что тебя удивляет?

— Да, действительно, чему тут можно удивляться? — недовольно пробурчал Личный Слуга.

— И чему же? Скажи? Зашёл в бордель… к альфе знакомому заглянул… пообщались… с ним, — я сознательно говорил двусмысленно, — приглянулся я ему… Да… Замуж зовёт, вот думаю теперь — идти, не идти… Что присоветуешь?

Эльфи, опять надумав себе разного, отлип от меня, сел ровно, сложил руки на груди поверх живота и, насупившись, молча смотрел в темноту, разгоняемую неярким светом фонариков.

— Кормить-то меня тут будут сегодня? — толкнул я его плечом.

— Да… там оставили. Сиджи подогревал два раза. Ох, оме, в конце концов, это ваша жизнь. Хотите ходить по борделям — пожалуйста. В дом только разных всяких не водите. Кто там у вас опять? Кого привели?

— Да вот как раз решил разнообразить свою постельную жизнь, — это он меня ещё отчитывать будет и условия ставить? — четверых сразу привёл. Два альфы, двое омег. Всё как я люблю…

Веник, ещё не спавший, по голосам нашёл нас в сумерках. Пришёл. Пыхтя, забрался на лавочку на которой мы с Эльфи сидели и с размаху рухнул мне в руки — держи, папа.

Так его и не удалось отучить меня звать таким образом.

— Ты почему ещё не спишь?

— Не… — выдал мелкий, отрицательно мотая головой, действительно, чего это он должен спать, когда папы в доме нет?

Перетаптываясь на моих коленях, Веник зарылся носиком в мои волосы и, обняв за шею, дышал куда-то за ухо. Через некоторое время, надышавшись мной, оторвался от шеи и повернул головку к так и сидевшему надутому Эльфи. Протянул ручку и дёрнул его за прядку коротких волос.

— Ай, что творишь, мелкий! — среагировал омега, отвлекаясь от своих мрачных мыслей.

А вот не надо на папу дуться!

— Эльфи, там четверо, покормить бы надо. Посмотри в холодильнике… Бутерброды, там, чаю…

— Эх, оме, что с вами поделаешь, — сказал Эльфи, неловко поднимаясь с лавки, — сейчас сделаю… А замуж идите, оме, хоть муж всю эту камарилью, что возле вас постоянно крутится, разгонит… Я — Личный Слуга ваш, с вами до смерти останусь… А вы хотя бы дурковать перестанете, да в дом тащить кого попало не будете… Когда свадьба-то?

— Да не решили ещё… Как только решим — ты первый узнаешь…

Эльфи надул щёки, выпустил воздух — как-то всё это странно — оме замуж собирается, врёт, ведь, поди…

Омега неопределённо пожал плечами и пошёл в дом — готовить поздний перекус на ещё четверых.

Вот и поговорили.

Над тёмным ночным городом сверкнуло — гроза подошла ближе.

Пойдём-ка, Веничка, поужинаем и — спать. Давно пора.

* * *

Как обычно, утром меня разбудил Веник, возившийся на мне сверху. Я лежал на спине, заложив руки за голову и размышлял — что мне сегодня надо сделать.

Ёрочку и Вивиана от Лисбета забрать — это однозначно. Срок лечения прошёл и у того и у другого. Ёрочку ввести в Силу. Хорошо бы сегодня, но это как получится. И ещё — разобраться с теми мужиками, что купили соседский дом. Кто это такие?

— Машка, прыгай! — донеслось из открытого окна кабинета под которым был наш дворик.

Ночью был сильный дождь — вовремя я этих лицедеев привёл, и сейчас, утром, умытый город, море и растения вокруг нашего дома парили, нагреваясь под пока ещё нежаркими лучами утренней Эллы. Капли росы, обильно выпавшей под утро, а скорее всего, просто капли ночного дождя, переливались на свету всеми цветами радуги, море едва дышало за парапетом набережной, неся городу запахи свежести и йода…

Жизи, отоспавшийся на новом месте без крыс, пытался научить Машку прыгать через прутик, который он держал в руке.

Царственно-важная кошка возлежала на скамье и снисходительно смотрела на омежку, махавшего сухой веточкой перед её мордой.

— Ну, Машенька, прошу, прыгни! — перешёл к мольбам Жизи, только, что не встав перед ней на колени.

Отстань, мелкий — жмурилась кошка. Не хочу! Кончик спокойно лежавшего роскошного хвоста дёрнулся.

— Ох, ну что же с тобой делать? — Жизи сел рядом с кошкой на лавку и продолжил уговоры, — смотри, какая киса красивая, — тонкая ручка прошлась по голове и спине лежащей кошки, — таких кошек больше нигде нету. Вот она какая, самая красивая, самая умная, — продолжал расточать льстивые посулы омежка.

Машка подняла голову, покровительственно посмотрела за Жизи — да, я такая, да — самая красивая, да — самая умная.

— Прыгни, Машенька. Ну? Пожалуйста, — омежка сделал просительную мордочку (очень, кстати, миленькую).

Не хочу! Кошка дёрнула хвостом ещё раз.

— Эй, — я выглянул в окно кабинета.

Двое внизу подняли головы вверх.

— Ой, извините, оме, — Жизи прикрыл рот ладошкой.

— Ма-аш… прыгни, — попросил кошку уже теперь я.

Уши здоровенного зверя завернулись назад, хвост целиком дёрнулся по лавке вправо-влево.

— Ради меня, Машенька, — приложил я руку к голой груди — стоял у окна в одних трусах.

Да ну вас! Машка вздохнула, поднялась со скамьи, Жизи с готовностью подставил прутик, кошка тяжело, лениво перепрыгнула через него и не глядя на приставучих кожаных мешков ушла за угол, в тень.

После завтрака заглянул к актёрам с относительным комфортом переночевавшим в пристрое. А ничего, уютно даже как-то тут стало. Топчаны Жизи и Лотти стояли у одной стены, Улоф и Людвиг расположились у другой.

Улоф поднялся мне навстречу:

— Благодарю вас, ваша светлость, — он приложил руку к груди, — за ночлег, за ужин, за завтрак, вот. Мы не сможем вам заплатить, но может быть вам помощь какая-нибудь нужна… По хозяйству, — уточнил он.

— Скажи-ка, лучше мне, Улоф, почему вас всё время освистывают? — мы вышли вдвоём со стариком на улицу — остальные трое возились в полумраке пристроя — перебирали немудрёную одёжку, сценические костюмы, простецкий реквизит, да мало ли чего ещё….

Я присел на парапет огораживавший лестницу к дому.

— Да так, оме… Не везёт нам… Как супруг мой умер, так и не ладится… То сам заболел в прошлом месяце, играть не смог, то нашим, вот, — он кивнул головой в сторòну пристроя, — мастерства не хватает. А зритель