Порочная луна - Си Джей Праймер

чувствовать из-за этого. Я никогда не проводил время с другими нашими заключенными. Никогда не узнавал их так близко, как я узнал ее. И теперь я понятия не имею, что чувствовать.

Ну, это не совсем так. Я знаю, что я должен чувствовать. Как солдат, я должен быть безжалостно сосредоточен на цели, но как человек, я просто чувствую, что это неправильно. Так не должно быть. Я должен хотеть отомстить за Бена. Но это, блядь, не работает.

Вместо своей обычной полбутылки виски я позволяю себе лишь несколько кружек пива, наблюдая, как Луна расхаживает по камере, из ленты наблюдения. На самом деле, последние несколько вечеров я притормаживаю с выпивкой. Думаю, я сменил один порок на другой. Вместо того, чтобы каждый вечер отравлять свое тело виски, я отравляю свой разум ею.

Поскольку не похоже, что она собирается спать в ближайшее время, я решаю спуститься вниз, чтобы проверить свою подопечную. Нет ничего плохого в небольшом допросе поздно ночью, верно? Я откладывал это весь чертов день, но давно пора вернуться к игре.

Я оставляю свет выключенным, окна в камерах отбрасывают достаточно света, чтобы можно было видеть, пока я спускаюсь по лестнице к камере Луны. Она прекращает расхаживать, когда видит, что я приближаюсь, и настороженно смотрит на меня.

— Что ты здесь делаешь? — подозрительно спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

— Просто зашел поболтать.

— Поболтать? — переспрашивает она, с сомнением приподнимая бровь.

— Конечно, почему бы и нет? — я хватаю металлический складной стул, который стоит у стены напротив ее камеры, ножки скрипят по бетону, когда я подтаскиваю его к решетке.

Я бесцеремонно плюхаюсь на него, и она, не сводя с меня глаз, пятится к своей койке, опускаясь на край.

— На этот раз пива не будет? — спрашивает она, перекидывая свои длинные волосы через плечо.

Теперь они выглядят намного лучше, когда она смогла расчесать их и закреплять для тренировок.

— Пить не хотелось, — холодно отвечаю я.

Она наклоняет голову, искоса глядя на меня.

— Начинаешь с чистого листа?

— Просто был не в настроении.

Луна долго смотрит на меня, и я практически вижу, как у нее крутятся колесики. Пленение определенно ей не подходит. Чем дольше она находится взаперти, тем более непостоянной она становится, и дошла до того, что отчаянно ищет выход отсюда. Может быть, даже настолько отчаявшись, что откажется от того, что нам нужно.

— Чего ты хочешь от меня, Кэм? — наконец вздыхает она хриплым от раздражения голосом. — Если тебе нужна информация, ты никогда ее не получишь. Я не предам людей, которых люблю.

— Даже чтобы спасти себя? — я усмехаюсь.

Она наклоняется вперед, пронзая меня взглядом.

— Особенно не для того, чтобы спасти себя.

Я со вздохом качаю головой. Я не смогу помочь ей, если она сама себе не поможет. И даже если она это сделает, я, вероятно, все равно не смогу ей помочь.

Черт, мне не следовало даже думать об этом.

— Я вообще не понимаю, зачем ты это делаешь, — бормочет она, хмуря брови, пока между ними не образуется небольшая складка. — Зачем вообще охотиться за оборотнями?

— Избавить мир от монстров, — говорю я прямо, повторяя миссию Гильдии в точности так, как она была заложена в меня. — Мы герои. Хорошие парни.

— Тогда почему ты до сих пор не убил меня? — огрызается она, снова переводя взгляд на меня. — Я одна из этих монстров, не так ли?

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда смотрю на нее в ответ, размышляя. Потом я вспоминаю, что внешность обманчива, и она использует ее, чтобы манипулировать мной.

— Да, это так, — соглашаюсь я.

Она откидывается на спинку кровати с раздраженным вздохом, и мы оба погружаемся в наступившую тишину. Наконец скрип кроватки стихает, когда она переворачивается на бок, заправляет выбившуюся прядь волос за ухо и снова смотрит на меня.

— Ты хочешь знать правду, Кэм? — спрашивает она без толстого слоя сарказма, который обычно присутствует в ее комментариях. — Правда в том, что ты хочешь, чтобы я была монстром, потому что это соответствует твоему рассказу. Но я не такая. Я всего лишь девочка. У меня есть родители, которые любят меня, брат, которого я обожаю, друзья и коллеги, и множество людей, к которым я хочу вернуться. Хорошие люди. Люди, которые будут скучать по мне, если я никогда не вернусь домой.

Я криво усмехаюсь.

— Ты имеешь в виду оборотней.

Она приподнимается на локте, глядя на меня сверху вниз.

— Мы люди, Кэм. Хочешь ты в это верить или нет. И мы не собираемся никому причинять вред, мы просто хотим, чтобы нас оставили в покое.

— Не хочешь никому навредить? — рычу я, подвигаясь вперед на своем стуле. — А как же мои люди? Вы убили их в ночь полнолуния.

Луна вскакивает, вскидывая руки в воздух.

— Потому что они напали нас! — восклицает она, ее глаза цвета виски широко раскрыты и дикие. — Ты можешь честно сказать, что не поступил бы так же, если бы оказался в такой ситуации?!

Я с хмурым видом откидываюсь назад, барабаня пальцами по верхней части бедра.

Я чертовски хорошо знаю, что она просто пытается залезть мне в голову, но черт возьми, если это не работает. С каждым днем мне все труднее отделять то, что она из себя представляет, от того кто она есть.

Черт, в некотором смысле я восхищаюсь ею. Она умная и волевая, дисциплинированная и расчетливая. Не говоря уже о том, что она точно знает, кто она такая, и полностью владеет собой. Эта девушка — чертовски сильная личность, с которой нужно считаться, и меня никогда ни к кому так не тянуло, даже если она враг.

Это гребаная проблема. Слабость. Неужели меня действительно так легко поколебать, что я просто забуду то, во что меня учили верить всю свою жизнь, и оставлю случившееся с Беном без внимания?

Но даже когда я смотрю на нее, наблюдая, как ресницы веером ложатся на щеки, когда она моргает, как едва заметно поднимается и опускается ее грудь в такт дыханию, я не вижу кровожадного зверя. Я просто вижу грустную девушку, которая просто хочет домой. И это сводит меня с ума.

— Мне пора, — ворчу я, поднимаясь со стула и пинком отодвигая его от прутьев камеры.

Луна вздрагивает от этого звука, моргает, глядя на меня, когда я разворачиваюсь и направляюсь к лестнице.

Сейчас не время для призрачной лояльности или сомнений. Возможно, мой отец прав. Может быть, как только мы завершим наши дела здесь и двинемся дальше, все