Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом - Кармен Луна

Кейден больше не смотрел на меня, как на назойливое насекомое. Теперь он смотрел на меня с каким-то тяжёлым, задумчивым интересом. Словно я была сложной рунической головоломкой, которую он не мог разгадать. А я… я старалась на него вообще не смотреть. Потому что стоило мне встретиться с ним взглядом, как в памяти вспыхивало его тихое, хриплое: «Я просто… не хочу, чтобы ты была в своей клетке одна». И моё сердце, эта глупая, предательская мышца, начинало выбивать чечётку.

Так, Соколова, хватит рефлексировать! — мысленно приказала я себе, яростно помешивая кашу. — Романтику будешь разводить, когда спасёшь мир, выплатишь ипотеку и заведёшь сорок кошек. А сейчас у нас работа! У нас есть зацепка!

За завтраком, который прошёл в этой густой, как патока, тишине, я решила взять быка за рога. Или дракона. Что, в принципе, одно и то же.

— Нам нужно поговорить, — сказала я, когда мы доели. — О том, что я слышала в лавке.

Кейден поднял на меня свои золотые глаза. Он ждал.

— Жена лавочника шепталась с соседкой, — начала я, излагая факты, как на совещании. — Говорили про Гнилые топи. Про какую-то «странную болезнь». Люди «сохнут заживо». И про зелёный свет по ночам.

Я ожидала, что он удивится. Но он лишь помрачнел. — Это хуже, чем я думал, — сказал он тихо. — Значит, они уже начали.

— Кто «они»? И что «начали»? — нетерпеливо спросила я.

Вместо ответа он сказал: — Зови гнома. Это касается нас всех.

Пришлось идти к люку-кочке и проводить «переговоры», которые включали в себя обещание испечь лепёшку с мёдом. Через десять минут Буркотун, ворча и отряхивая с бороды землю, сидел за нашим столом. Так состоялся наш третий «военный совет». В составе: попаданка, дракон и гном. Отличная команда для спасения мира.

Я повторила всё, что слышала.

Когда я упомянула про «сохнущих заживо» людей, Буркотун побледнел под своей густой бородой. — Серая хворь… — прошептал он. — Древнее зло. Я думал, о ней забыли сотни лет назад.

— Что это такое? — спросила я.

— Это не болезнь, ведьма, — ответил гном, и его голос был полон страха. — Это проклятье. Магия, которая пожирает жизненную силу. Она начинается с земли. Трава становится серой и ломкой, вода в ручьях — мёртвой. Потом она перекидывается на растения, на животных. А потом — на людей. Человек не болеет. Он просто… высыхает. Словно из него выпили всю жизнь до капли.

Я с ужасом посмотрела на Кейдена. Его лицо было похоже на маску из тёмного камня. — Это работа тех колдунов, — сказал он. — Или их хозяина. Они не просто ищут Сердце Горы. Они отравляют землю, чтобы ослабить её. И меня. Моя сила связана с этой долиной. Чем она слабее, тем слабее я.

Картина складывалась. Ужасная, чудовищная картина. Враг действовал не в лоб. Он вёл планомерную, методичную войну на истощение. Он травил всё вокруг, чтобы добраться до нашего маленького острова жизни. И до яйца.

— Но что мы можем сделать? — спросила я, чувствуя, как по спине ползёт холод.

— Нужно понять природу этой хвори, — сказал Кейден. — Изольда. Она должна была что-то об этом знать.

Снова дневник. Наша единственная надежда.

Я принесла книгу. Мы втроём склонились над ней. Теперь, когда у меня были ключевые слова — «серая хворь», «Гнилые топи», — я знала, что искать. Я нашла. Это был не отдельный раздел. Это были короткие, тревожные заметки на полях, разбросанные по всей книге. Видно было, что Изольда боролась с этим явлением. И боялась его.

«Зараза ползёт с болот. Зелёный туман. Растения умирают первыми. Магия земли слабеет».

«Пыталась поставить барьер. Не держит. Скверна просачивается, как вода сквозь песок».

«Источник силы в Топях. Тёмный. Древний. Нечеловеческий. Кажется, он питается самой жизнью».

А потом я нашла то, от чего у меня замерло сердце. Последняя запись, сделанная дрожащей рукой.

«Оно — единственный щит. Сердце Горы. Даже в стазисе, его чистое сияние сдерживает серую хворь. Моя ферма — это не саркофаг. Это… дамба. Последний рубеж. Если она падёт, хворь поглотит всё. Они знают это. И поэтому они бьют сюда. Они пытаются отравить воду, чтобы ослабить дамбу и прорваться к Сердцу».

Теперь я поняла всё. Наша ферма была не просто убежищем. Она была последним бастионом, который сдерживал чуму. И мы с Элиной, починив колодец и исцелив землю, не просто наладили свой быт. Мы укрепили оборону. Мы залатали пробоину в плотине. И враг это почувствовал.

— Что она предлагает делать? — спросил Кейден, его голос был напряжён.

Я перевернула страницу. Там была сложная схема. Схема нашей долины, с отмеченными на ней тремя точками. — Она пишет, что сдержать хворь можно, но для этого нужно усилить защитное поле. Создать три… очищающих маяка. На узлах силы долины. Они будут, как фильтры, очищать магию земли и отталкивать скверну.

— Я знаю эти узлы, — кивнул Кейден. — Но для создания маяка нужна огромная сила.

— Здесь есть рецепт, — я углубилась в чтение. — Требуется железоствольный дуб, как для нашей двери. Кристалл-накопитель…

— У меня есть! — пискнул Буркотун. — В моих закромах!

— …и слияние трёх видов магии. Структурирующей, чтобы создать каркас маяка. Стихийной, чтобы зажечь в нём огонь. И гармонизирующей, чтобы он не взорвался от переизбытка силы.

Мы все молчали. Решение было очевидным. Это была работа для нас троих. Для меня, для Кейдена и для Элины.

— Это опасно, — сказал Кейден. — Создание такого маяка — это мощнейший выброс энергии. Враг немедленно его почувствует. Он поймёт, что мы делаем, и ударит по нам всеми своими силами, пока мы будем заняты ритуалом.

— Значит, у нас нет выбора, — твёрдо сказала я. — Мы не можем сидеть и ждать, пока наша «дамба» рухнет. Мы должны нанести упреждающий удар. Мы должны укрепить нашу оборону.

Я посмотрела на него, потом на гнома. Я была не просто менеджером этого проекта. Я была его лидером. Потому что я видела выход.

— Значит так, команда, — я снова перешла на свой любимый командный тон. — План действий. Господин Буркотун, с вас — кристаллы-накопители. Ваше Величество, — я повернулась к Кейдену, — с вас — доставка стройматериалов,