О Стуже и Перьях - Элиза Рейн

— Твоя магия представляет для всех нас опасность, если ты не можешь её контролировать, — в конце концов говорит она, и я вздыхаю. Ну вот, опять.

— Знаешь, тебя никто не просил быть старостой в Фезерблейде, — говорю я.

Она бросает на меня взгляд.

— Валькирии работают в команде, — говорит она.

— Ну так начни вести себя как часть команды, — отвечаю я.

— Любая команда хороша ровно настолько, насколько…

— Я — её самое слабое звено, — заканчиваю за нее. — Да, ты уже говорила. Сегодня я не хочу выслушивать это твое дерьмо снова, Нави.

Я ухожу, недовольная, что потеряла самообладание. Сейчас мне не хочется быть в центре толпы. Хочу вернуться в мастерскую Сарры и понять, как отношусь ко всему дерьму, свалившемуся на меня сегодня. И отпраздновать свои хорошие новости.

Звучит гонг, и мы все смотрим на трон. Все Стражи Одина кроме Каина стоят около него, и Харальд держит в руках небольшой сосуд.

— Новобранец Мартом!

Мартом подходит к ним, и Брунгильда радостно улыбается.

— Это от Сигрун в качестве награды за сегодняшнюю победу. Она ждет возможности увидеть, на что еще ты способен, — Харальд хлопает невысокого парня по плечу, и все аплодируют.

Я слышу, как девушка рядом со мной шепчет подруге:

— Интересно, что в этом сосуде?

Сам факт того, что меня не распирает от любопытства говорит о том, что мой мозг полон до предела.

Обмороки не смертельны. Какая разница, что в сосуде Мартома? Я не упаду замертво.

После того, как Мартома награждают, фейри снова начинают бродить по залу, и я спешу к Сарре.

— Я пойду спать, — говорю я ей.

— Отдохни как следует.

Отдохнуть вряд ли удастся, но я киваю.

— Увидимся завтра. И Сарра? — я понижаю голос и тяну её за руку. Она отходит от остальных людей.

— Что?

— Я так тебя и не поблагодарила. Тот твой крик в мою поддержку… Не знаю, нашла ли бы я силы двигаться, если бы его не услышала. Ты все изменила для меня, и я больше, чем благодарна.

Она тепло улыбается.

— Не за что.

Устроившись у огня, я пытаюсь создать лед, чтобы потушить угли.

Мне надоел жар. Я скучаю по холоду. Может, поэтому я и замораживаю себя по случайности, с горечью думаю я.

Реакция на замкнутое пространство сегодня тревожит меня, но ей придется занять место в конце списка моих текущих поводов поволноваться.

Небольшое количество полузастывшей в кашицу воды изливается на огонь и почти его гасит.

Я знаю, что мне следует отправиться в галерею и сохранить все, что произошло сегодня. Но это слишком. Фрейдис от меня отказалась, я выставила себя дурой на демонстрации силы и своими глазами увидела, какой урод мой отец — все это уже непосильно для меня. Но как насчет того, что я узнала, что больше не нужно жить в ежедневном страхе перед смертью?

Я медленно выдыхаю и позволяю этой мысли улечься.

Нет ничего важнее этого. Сколько раз я мечтала об этом, жаждала услышать эти слова?

Закрыв глаза, я представляю, как падаю в обморок. Я позволяю себе прочувствовать его, прожить в своем сознании. Только без страха, что не проснусь.

— Мне больше не нужно этого чувствовать, — шепчу я. — Я проживу достаточно долго, чтобы как минимум попытаться увидеть медведицу и заслужить крылья. Возможно, я могу стать Валькирией.

Реальность, долбаная восхитительная реальность наконец пробивается через глухую стену шока, и когда я смеюсь на этот раз, это уже не на грани истерики. Открыв глаза, я запрокидываю голову.

Теперь все будет иначе. Я прислушаюсь к словам Сигрун и создам свое будущее, в котором не будет места страху.

ГЛАВА 32

МАДДИ

Следующим утром тренировка по стрельбе из лука проходит хорошо. Практически все мои стрелы попадают в мишени, и большинство даже туда, куда я хотела. Сегодня я чувствую себя на таком подъеме, какого не было с прибытия сюда. На самом деле, я ощущаю себя неуязвимой.

Это чувство перекроет стыд от произошедшего на демонстрации силы, и я весь день улыбаюсь. Остальные странно смотрят на меня, но мне плевать.

Я не умру, упав в обморок. Пусть смотрят на меня, как им захочется.

После полудня мы впервые тренируемся в командах. Мне очень сложно сосредоточиться на этих уроках, что крайне меня разочаровывает. На них постоянно приходится стоять в команде, двигаться в команде, поднимать щиты в команде, слушать приказы и держать направление. Это совершенно мне не подходит. Мой разум постоянно ускользает, возвращая меня к Каину и Сокровищнице, сестре и семье, медведице, необходимости улучшить щит, и секретам, которые я могла бы нарыть на высокородную семью Оргида.

Наверное, мое имя звучало больше ста раз за последние полтора часа, потому что я либо неправильно двигалась, либо неверно исполняла приказы. Большинство новобранцев зло смотрят на меня, когда я ухожу, но у меня нет сил чувствовать себя виноватой.

Этой ночью мой разум слишком активен, чтобы уснуть, и все мысли заняты Каином.

Даже то, что я заставила себя заново пережить все вчерашние события, чтобы сохранить их в галерее в виде четырех новых статуй не помогает унять беспокойство и не переключает внимание.

Воспоминания о том, как он защищал меня перед отцом настигают меня при каждой попытке отдохнуть хоть немного.

Что-то было в нем, эта его сила, его контроль…

Они меня немного пугают, потому что я не могу отрицать ту часть меня, которая хочет узнать, каково это.

В голове вертится мой разговор с ним после сражения со Снежным Великаном.

«Я уже сказала тебе. Я не могу помочь тебе причинить кому-то вред. Я не смогу с этим жить. Я не такая»

«А могла бы. Я вижу это в тебе».

Он так сказал, потому что хочет, чтобы я ему доверяла, а не потому что считает нас похожими.

Просто я… считаю это привлекательным в нем.

Я стону в подушку. Со мной явно что-то не так, и мне нужно держаться от него как можно дальше.

Чтение обычно помогает мне занять мысли до тех пор, пока не придет сон, но когда я беру книгу, пальцы находят карту, которую мне дала Сигрун. Я рассматриваю идеальные линии чернил на ней. Я все еще не до