Арестантка: Тюрьма Рая - Нина Вайшен

едва тёплую руку в свою. Прижал к щеке. Взглянул на её лицо, и подумал, что если б она очнулась, я бы тут же её поцеловал. Не юлил, пытаясь понять, сделал ли ей больно, хочет ли она отношений. Вообще бы ни о чём не спрашивал и целовал бы не прерываясь. Долго.

А Джессика лежала, как манекен для учебных заданий. Мне так не хотелось верить, что это всё. Что «пока» истекло. Я потрогал её волосы, провел ладонью по холодному от пота лбу. Несмотря на приделанные к её рукам трубки, сгрёб её в объятия. Чтобы поймать хотя бы немного ускользающего из её тела тепла.

— Вернись, слышишь? — прошептал я Джессике в ухо, вдыхая её аромат.

Мне показалось, что я услышал какой-то звук. Тоже похожий на писк, только более высокий и пульсирующий. Я обернулся и увидел, как ожили белые линии. А Джессика шевельнулась в руках. Её нос коснулся моей шеи, обжёг теплом дыхания.

— Подействовало! — послышался возглас Корсова, который моментально оказался рядом.

Джессика всё ещё выглядела бледной и бессильной, но уже будто не умирала, а просто спала.

— Мистер Родригес, вернитесь на место, пожалуйста, — робко попросил Корсов.

— Нет, я никуда не уйду, — твёрдо произнёс я, и почувствовал, как Джессика сжала мою ладонь, но веки её всё ещё были опущены.

— Пациентке нужен покой. Антидот всё-таки успел подействовать, но она ещё очень слаба.

— Она и так в покое, — сказал я, чуть ослабляя объятия, чтобы Джессике было удобнее.

Доктор покачал головой, но затем улыбнулся, видя, как улыбнулась Джессика. А у меня от этой улыбки по телу прошли мурашки. Жива. Я поцеловал её в висок. Жива. Я провел губами по её лбу, ощущая, как пульсирует венка под кожей. Это было незабываемое чувство. Мне было плевать, как на это всё смотрят врачи и охранники, хотя за последними я краем глаза наблюдал.

Губы Джессики зашевелились, казалось, она пыталась что-то сказать, но не смогла.

— Ладно, показатели в норме, дополнительные манипуляции не нужны, — заключил Корсов. — Можете её хоть всю ночь обнимать. Я буду следить за состоянием.

Он прошёл к экрану, нажал пару кнопок. Я угрюмо молчал.

— Спасибо, что помогли, — сказал я через пару секунд.

— Это мой долг, да и я выполнял приказ… случай был сложный, но всё обошлось, — сказал он, немного смутившись. — Знаете, я много про вас слышал… И ничего хорошего. А вы вовсе не кажетесь людоедом.

Я прижался щекой к щеке Джессики.

— Потому что пока никого не съел? — на полном серьёзе сказал я.

Настроение у меня было радостное, почему бы не попробовать пошутить. Тем более, что казалось, обстановка вполне себе спокойная. Доктор усмехнулся и отошел к столику, где его ждали медсёстры.

Глава 12. Имперская блажь

3112

Как странно было проснуться на чём-то таком божественно мягком. Что это? Я попала в рай? Приятная прохлада гладкой ткани ласкала кожу. Под прикрытыми веками приятную дрёму смял болезненный образ.

Посреди грязной камеры, где мы, заключённые Пегаса, занимали битком твёрдые нары, стояла отдельная койка. С подушкой. С бежевым одеялком. Койка, где можно было перевернуться, потянуться. Я вдруг испугалась, что сейчас лежу на ней. Продала себя за комфорт. Вот-вот надзиратель придёт за отработкой. Вот-вот грязный палец коснётся моих губ, потрогает язык. Старший смены всегда начинал с этого. Меня бросило в холодный пот, я открыла глаза.

Не камера. Каюта. Я не на Пегасе. Не продалась за возможность поспать в кровати.

Я перевернулась и уткнулась в тёплое плечо. Запах любимого мужчины сладко проник в ноздри, успокаивая. Вспомнились ночные поцелуи, терпкая истома близости. Трой рядом. Я не на Пегасе. Волна радости пронзила от макушки до пят.

Не хотелось думать ни о чем. Просто целовать родное плечо. Я прикоснулась к нему губами, провела ими влажную линию до шеи Троя, чмокнула в подбородок.

Воспоминания о вчерашнем дне зудели где-то на подкорке. Трой пошёл с Гомером на какую-то сделку.

Отвратительно.

Но ладно. Что-нибудь придумаем. Главное, он рядом.

Вдруг в груди больно кольнуло. Самый неприятный момент вчерашнего дня всплыл перед глазами. Он был даже неприятнее шоут.

Я подняла вверх ладонь. Как же сиротливо она выглядела теперь без кольца.

— Доброе утро, — послышался бархатистый баритон Троя. — Как спалось?

— Приятно. Наверное, потому что ты сопел рядом, — улыбнулась я, потеревшись об его плечо щекой. — Есть новости про Тардис и Вараху?

— Обеим лучше, — сказал Трой.

Часть напряжения во мне разрешилась. Девочки живы. Трой поцеловал меня в лоб и приподнялся. Его взгляд коснулся моей ладони, на которой раньше было кольцо. Он заметил, как грустно я на неё пялюсь.

Трой встал с кровати, взял свой пиджак, висящий на кресле, и достал из кармана то самое кольцо с сиреневыми камушками. Моё сердце ëкнуло. Теперь и я относилась к нему серьёзно, совсем не так, как три дня назад, когда Трой мне его надел, предложив стать его женой.

Теперь я осознавала важность. Теперь и я ужасно хотела, чтобы оно вернулось на мой палец.

Во мне тлел тихий ужас. Какую ошибку я вчера совершила. Я не нанесла Трою физических ран, но ранила. Лёгкостью того, как сняла кольцо.

Злость и гордыня победили меня, победили нас. Трой сидел с кольцом в руке и молчал. Оно серебристо поблескивало в свете лампы.

— Я хочу надеть его тебе обратно, — начал он. — Только мне нужно, чтобы ты кое-что поняла.

— Прости, вчера я… — было так неловко смотреть Трою в глаза, что я отвернулась и пялилась на два бугорка на одеяле — свои ступни под ним.

— Знаю, — его голос звучал успокаивающе. — Я тоже начал не с того… Просто…

Трой взял мою ладонь в свою, и я вновь посмотрела на него.

— Это кольцо, Принс, символ того, что я на твоей стороне всегда, но я хотел бы… — он покрутил серебристый ободок пальцами, — чтобы и ты была на моей.

Я некоторое время даже не дышала, смотря в его голубые с отливом серого глаза. Мои губы шевелились в попытке сказать: «Я на твоей стороне». Только сказать почему-то это было непросто. Для меня не было никакой другой стороны, кроме стороны Карлоса. А он… он был бы ужасно против того, что задумал Трой. Я и так уже предала множество его принципов.

— Понимаешь, я хочу, чтобы у нас было не просто героическое настоящее с бесконечным кровопролитием, но и будущее. Счастливое. Определённое. Насколько это возможно.

Я не ответила. Опять он начинал про то, что нам, колонистам, нужен