Зачем нам любовь. Том 1 - Маргарита Дюжева

— Ром… — я предупреждающе вскинул руку, — еще слово и…

— Мне насрать, пусть крутит. Это твой выбор. Но сейчас ты тащишь за собой в эту выгребную яму ни в чем не повинного человека. Если ты еще не понял…а ты, конечно же, ни хрена со своей Алечкой не понял… Есения в тебя влюблена. Надеюсь, не напрочь и ненадолго, потому что в противном случае ей можно только посочувствовать.

***

У меня кольнуло. Тихо так, остро, пробило аккурат между ребер. Отозвалось странной дрожью и мурашками по спине.

Не может быть никакой любви, потому что между нами договор.

Я никогда ничего не скрывал от Есении, и с самой первой встречи был предельно честен. Рассказал про Альбину, про свои планы, про то, что будет собой представлять наш брак. Она согласилась.

Согласилась ведь?

Тогда почему? И откуда этот ледяной ком, который давит на грудь, мешая нормально дышать. Как будто мне не все равно…

Как будто эти слова имели какое-то значение…

— Тебя не касается, — это все, что мне удалось выдавить из себя.

Никого не касается! Это наши внутренние дела. Семейные. Какой бы это семья ни была.

— Ты прав. Абсолютно не касается. Я просто надеюсь, что тебе хватит мозгов и порядочности, не делать ей больно. А еще возможно…когда-нибудь…до тебя дойдет, что рядом с тобой сейчас прекрасная девушка, которая пока не успела в тебе разочароваться. Девушка, которую не знаю за какие заслуги тебе послала судьба, и с которой, я уверен, ты можешь быть по-настоящему счастлив, потому что она тот самый шанс вырваться из порочного круга, в котором ты добровольно застрял. И эту девушку ты непременно потеряешь если и дальше будешь притворяться слепым, глухим и тупым.

— Непременно обдумаю твою пламенную речь на досуге, — я потянул дверь на себя.

— Обдумай, Марат, обдумай. Только не затягивай, потому что может получится так, что из-за не пойми кого, потеряешь ту самую.

— Тебя это не касается, — повторил я и ушел.

Внутри было муторно и полный раздрай.

С одной стороны Седов, которому хотелось свернуть шею, за то, что снова смел цепляться к Альбине.

А с другой… Я не мог понять, что с другой. Оно давило. Неприятно вкручивалось между легких, раздражало, злило. И эта злость уже не имела никакого отношения с бывшему другу.

Я злился на Альбину. Наверное, впервые с момента знакомства мне хотелось позвонить ей и спросить какого черта она творит. Сенька безобидная, зачем ее обижать?

Надо разбираться.

Однако, прежде чем срываться к Альбине, я позвонил Есении.

Она ответила сразу, как будто сидела у телефона и ждала моего звонка.

У меня снова потяжелело в груди, будто кто-то подложил десяток кирпичей.

— Привет, у тебя все в порядке?

— Все хорошо. Почему ты спрашиваешь?

— Ты сегодня выглядела расстроенной, — прохрипел я, чувствуя, как к кирпичам добавилась бетонная плита.

— Просто сложный день… — печально усмехнулась Еся, — не бери в голову.

А ведь она и правда думает, что бесполезно мне что-то говорить.

Осознание этого неприятно царапнуло. Даже во рту как-то неожиданно пересохло, а в ушах снова загремели слова Седова.

Бросишь Сеньку саму разбираться с этой проблемой?

Не брошу. Потому что защищать ее – моя обязанность.

— Я сегодня задержусь, Сень.

— Хорошо, — с видимой легкостью согласилась она, но заднем плане явно звучала грусть.

Роман прав, я слепец. Не замечал этого раньше. Не понимал. Не чувствовал.

А она…

Зря она так. Я же предупреждал с самого начала. Думал, что мы ней заодно, что нас обоих устраивает договор, и мы спокойно проживем это год бок о бок.

А что делать теперь?

Я не хочу ее обижать. Никогда не хотел…

Альбина встретила меня в коротеньком розовом платье, усыпанном белыми цветами. Сама нежность.

— Привет, проходи, — улыбнулась и, встав на цыпочки, поцеловала.

Губы на вкус как малина. Теплые, мягкие…

Только почему-то сегодня внутри меня ничего не отозвалось на это прикосновение. Не захотелось раствориться в этом поцелую, не захотелось оставить все проблемы на потом и забыть обо всем, кроме нас двоих.

Она это почувствовала и, отстранившись, встревоженно заглянула в глаза:

— Все в порядке?

— Нет.

Наверное, я сказал это слишком жестко. Потому что она сразу как-то растерялась и беспомощно хлопнула глазами:

— Марат?

— Надо серьезно поговорить, — я взглядом указал в сторону гостиной, и Альбина послушно направилась туда.

Там она села на диван и, сложив руки на коленях, как прилежная ученица, уставилась на меня встревоженными, широко распахнутыми глазами. Нежная, ранимая, но…

Его вообще не должно было быть, этого дурацкого «но». Когда Аля на меня так смотрела мне хотелось только одного – защитить, бросить весь мир к ее ногам, сделать что угодно ради ее улыбки.

Однако сегодня магия не сработала. Я внезапно понял, что есть вещи важнее, чем запретные поцелуи.

Например, расстроенная жена, по моей вине попавшая в этот непростой переплет.

— О чем ты хочешь поговорить, Марат? — прошептала Альбина и ее голос дрожал, как у птички, пойманной в клетку.

***

В животе поджалось от привычной потребности успокоить, взять за руку, сказать, что все хорошо и волноваться не о чем.

Однако образ Есении, украдкой размазывающей слезы по щекам, свел эту потребность на нет.

Надо разбираться.

— Сегодня у меня состоялся разговор с Романом.

При упоминании Седова, ее плечи дрогнули. После того, что произошло в прошлом, он – запретная тема. Но не сегодня.

— Седов сказал, что ты приходила к Есении.

В ответ тишина.

— Это правда? Ты встречалась к ней? — повторил, не отрывая от нее пристального взгляда.

Альбина вскочила со своего места и отошла к окну.

Я продолжал смотреть на ее напряженную спину, ждал. Молчал.

И мне не нравилось это молчание. Оно было непривычно для нас, оно напрягало и рождало неприятную тревогу в душе.

— Аля? — я все-таки позвал ее.

Она задержалась еще на миг, потом обернулась, демонстрируя покрасневшие глаза и мокрые дорожки от слез по щекам.

И снова меня не проняло, потому что я не понял, какой сейчас повод для слез. Я просто задал вопрос и ждал на него ответ. Без обвинений, ругани и прочего.

Зачем нужны слезы?

—