Зачем нам любовь. Том 1 - Маргарита Дюжева

Она столько сил потратила на то, чтобы их развести в разные стороны, но Марат все равно обратился за помощью именно к нему.

Что это, если не закон подлости?

И как теперь узнавать подробности? Как держать руку на пульсе, если Седов на пушечный выстрел не подпустит к своим делам ни Алису, ни кого-то еще из ее круга. Лавочка прикрылась. И все, потому что эта дура не могла нормально ничего сделать.

Аля злилась. И на бестолковую Алису, у которой на уме только ногти, женихи и красивые сумки. На Седова с его волчьим чутьем и умением портить все карты.

Но, конечно, больше всех на Есению, по вине которой все это происходило.

И пусть Марат считал, что их брак был, есть и будет фиктивным, пусть сколько угодно верил этой сучке, что она все понимает и принимает правила игры, но ее-то не проведешь! Она-то видела, как эта дрянь смотрела на Ремизова. Сколько потаенной нежности было во взглядах, обращенных на него, сколько томительного мучения и тоски.

Конкуренцию Аля определяла сразу и безошибочно. И что бы там Марат себе ни придумал, эта дрянь Есения была влюблена в него как кошка и была не прочь получить его не только в свою постель, но и в и безраздельное пользование.

Только хрен ей, а не Ремизов.

Он принадлежал Альбине давно и полностью, и делиться своим она ни с кем не собиралась.

Она устроит ему такой марафон, что у него просто не останется ни сил, не желания, чтобы смотреть на кого-то другого. Влюбит его в себя еще больше! До одури!

А потом пройдет этот проклятый год, и Есения вылетит из их жизни, как пробка из бутылки, оставшись невнятным воспоминанием где-то на подкорке.

***

— Ты же поможешь мне? — продолжала канючить Алиса, вызывая все большее желание треснуть ей по голове папкой, чтобы наконец заткнулась.

Альбина не считала себя обязанной слушать это нытье, тем более что из-за бестолковой дуры у нее самой проблем стало выше крыши.

Вчера она отчетливо почувствовала, как Ремизов отдалился. Его реакция была жестче чем обычно, требовательнее. Он был недоволен, он злился. На нее! И защищал свою курицу-жену. Пусть сдержано, но защищал!

Эта Есения – всего лишь средство, фиговый листок, для маскировки непотребства, бумажка, которой прикрыли дурно пахнувшую кучу. Вот и все. Марат не имел права ее защищать! Она должна сидеть в сторонке и не отсвечивать до тех самых пор пока ей не укажут на выход, а после этого собрать свои никчемные манатки и без лишних слов свалить.

Альбине было плевать на то, что нынешняя жена Марата была из неплохой семьи.

Папаша сдох, мамаша в коме? Все, свободна. Никто и звать никак. Грязь под ногами. Нищебродка, которая пытается хорошо пристроить свою задницу за чужой счет.

Все эти семейный договоренности вымораживали ее, доводили до бешенства, хотя именно ими она прикрывалась, когда отказывалась выходить замуж за Ремизова.

Да, он предлагал. Не единожды. Влюбленный, готовый ради нее на все. Красивый, перспективный бычок, которого она крепко держала за рога.

Он был хорош, но Альбина считала, что достойна большего. Не младшего сына, последнего в цепочке наследования, а главного наследника, не руководителя отдельного подразделения, а хозяина целого концерна. Не просто обеспеченного, а супербогатого.

Такого, которому по карману каждое утро привозить ей на частном самолете круассаны из Парижа и свежее молоко прямиком из-под коровы с альпийских заливных лугов. Чтобы любое ее желание, каким бы бредовым и дорогостоящим не было, исполнялось моментально. Чтобы машины дарил каждый раз как она поменяет цвет ногтей, чтобы бриллианты рекой, чтобы любой каприз воспринимался как закон и жизненная необходимость.

Ремизов мог многое, но ей нужно было еще больше. Альбина знала себе цену, знала, чего достойна и чего хочет добиться в этой жизни, а Марат…Марат и так всегда будет рядом. Будет ждать столько, сколько она захочет. Будет терпеть.

Альбина кормила его обещаниями, а сама искала выгодную партию, щедро сдабривая ожидание лаской и слезами, жалобами на бесчеловечного папочку, заставляющего ее подчиняться.

Ремизов принадлежал ей полностью и бесповоротно. Каждой своей клеточкой, каждым атомом.

Она была уверена в этом, так же как в том, что солнце всегда всходит на востоке.

Считала его обожание незыблемым.

…А потом он женился.

И несмотря на то, что они обговаривали такую возможность и она сама фактически дала добро на это под предлогом «отвлечь папочку», эта новость выбила землю у нее из-под ног.

Пока он отплясывал на собственной свадьбе, Аля сидела дома и не находила себе места. Металась как тигрица из угла в угол, злилась, повторяя:

— Да как он посмел? Как посмел?!

Даже хотела ворваться на эту чертову свадьбу и разнести там все, но такой поступок не вязался с образом хрупкой девочки, находящейся под полным контролем отца. Пришлось заткнуться, проглотить.

А на следующий день посыпались звонки и сообщение от друзей и знакомых, и большая часть была такой – «представляешь, твой бывший женился!».

Конечно, она представляла. Она сама согласилась на это мракобесие, уверенная, что всех перехитрила. Только не ожидала, что все так обернется.

Что она сама из королевы, которая играючи крутила шикарным влюбленным мужиком, внезапно превратится в глазах окружающих всего лишь в бывшую, с которой расстались и о которой уже забыли. Ее больше не воспринимали всерьез, и даже как будто злорадствовали из-за их расставания. Или сочувствовали, что еще хуже.

Альбина не привыкла к тому, чтобы ее жалели. Не нуждалась в жалости. И не привыкла делиться тем, что считала своим.

А делиться пришлось. С первого же дня.

В качестве моральной компенсации она захотела выдернуть Ремизова с его собственной свадьбы, чтобы первую брачную ночь он провел с ней. Это была шикарная идея. Острая, пикантная и дерзкая. Только отклика у Марата почему-то не нашла. Он отказался. Сказал, что это глупость и так делать нельзя, что свадьба – это серьезно и теперь надо качественно отыгрывать роль примерного мужа. Слезы не помогли, обиды тоже. Нет, и все.

Эх ее и разрывало тогда, крутило от желания потребовать, чтобы немедленно развелся. И плевать, что сама в то время «была вынуждена» ходить на встречи с партнером отца.

Мужчина хорошо за сорок, с такими деньгами, что даже подумать страшно. Не урод.

Идеальная партия. Как раз такая, какую она всегда планировала заполучить и была уже в шаге от задуманного, но мысль