Сезон помидоров, или Пари на урожай - Илана Васина

Я снова задумчиво разглядываю обстановку, пытаясь решить, что делать. У меня есть вопросики и к лорду, и к экономке. Но готова ли я к разговорам? Едва ли.

Хочется удрать отсюда поскорее. Я бы с радостью избежала совместного завтрака с лордом. Помидоры надо с утра высадить в грядки — чем не повод, чтобы уйти по-английски?

Но… бежать от проблем — не лучший выход. Правильнее будет поговорить с герцогом и обсудить, что между нами произошло.

Что же. Значит, завтраку — быть!

Меня встречают за накрытым столом настолько чинно-мирно, будто никто не похищал никого из дома и не притаскивал в собственную спальню почивать.

Регальдис говорит о вертрене, спрятанном на моём участке. О гаснущем магическом источнике. О лопухах, которые оказались не просто лопухами, а рыцарями-защитниками.

Новости оглушают грандиозностью и заставляют молча взяться за еду. Требуется время, чтобы их переварить.

К тому же на сытый желудок и думается веселее, и сбежать будет удобнее, если разговор станет невыносим.

Когда в животе разливается приятное, сытое тепло, беру нить беседы в свои руки. И сразу хватаю быка за рога.

— Спасибо за прекрасные новости, милорд. Но… на каком основании вы меня усыпили и похитили?!

Ну вот. Хотела говорить спокойно и невозмутимо, а голос всё-таки дрогнул от обиды.

Герцог пожимает плечами:

— Ради твоей безопасности.

— Вы похитили меня из моего дома ради безопасности?! — распахиваю глаза.

Выразительно развожу руками. Он меня совсем за дуру держит?!

— Именно, — подтверждает лорд. — Ради безопасности. Ну и, конечно, удобства ради, — добавляет он, небрежно отправляя в рот наколотый на вилку кусок яичницы. — Когда ты под боком, тебя проще уберечь.

— Я… Вы… — от возмущения с минуту лишь рот открываю, как рыба.

Когда, изрядно поплутав, ко мне возвращается дар речи, больше не сдерживаюсь. Хлопаю ладошкой по столу и заявляю голосом, вибрирующим от негодования:

— Не смейте меня больше усыплять! И похищать! Слышите? Больше никогда в жизни! Если ещё раз… хоть раз усыпите… я… я за себя не ручаюсь!

После слов наступает тишина. Густая. Вязкая.

Почему-то становится не по себе под тяжёлым взглядом лорда. Будто свинцовое покрывало опускается на мои плечи. Лорд кивает кому-то за моей спиной, напоминая, что мы не одни. У двери стоит слуга, который в начале завтрака он активно прислуживал, подносил блюда и подливал напитки. А в последнюю четверть часа его не было видно, и я про него забыла.

Отреагировав на кивок господина, мужчина уходит, тихо прикрыв дверь.

Теперь ситуация начинает играть несколькими другими красками. Повысить на герцога голос при слугах было не очень умно. Грудь пронзает смутное беспокойство. Где-то я слышала, что мужчины такого не терпят. Особенно высокого калибра.

Но ведь основание разозлиться у меня было. И до сих пор есть. Потому что нельзя поступать с людьми так, как он. Даже если эти люди — сирота без гроша в кармане, их нельзя похищать из собственного дома! Он хоть понимает, что сотворил? Пытливо вглядываюсь в лицо герцога. Стараюсь найти хоть какие-то признаки раскаяния.

Вот только не замечаю ни малейшего угрызения совести.

Наоборот.

Черты лица словно за секунду заострились. На лицо легла тень, а в глазах сверкнули мрачные огоньки.

Меня захлёстывает тревога. Оборачиваюсь к двери, тоскливо размышляя, не пора ли мне прикинуться овечкой и проблеять о своих несчастных помидорах. Но не успеваю даже рта открыть.

— Всю ночь мечтал о тебе, — глухо выдыхает Регальдис, цепко удерживая взгляд — своим. — Сто раз подходил к спальне. Вслушивался в твоё дыхание. Ловил каждый шорох. Хотелось плюнуть на всё и ворваться к тебе, разбудить и поставить перед фактом. Ты моя. И я тебя не отпущу. Однако я этого не сделал в знак уважения к тебе и к своим предкам. Не годится потомственному Регальдису скатываться до повадок пьяного матроса. И что в итоге?!

В глазах сверкает гнев.

— Наутро… ты упрекаешь меня?!

Глава 52

В немом изумлении вслушиваюсь в отзвучавшее эхо его слов: «Всю ночь мечтал о тебе».

Нет, я понимала, конечно, что нравлюсь Регальдису... Торвену. Какая женщина этого не заметит? И меня тоже к нему тянуло — давно уже не по-дружески.

Да что там говорить… Я даже приревновала герцога к Эфимии! После того, как услышала, что он экономку спас, на душе будто червячок поселился. Грыз меня потихоньку изнутри. Вроде бы терпимо, но гадкое чувство не позволяло ощутить покой и целиком сфокусироваться на работе.

До сих пор я могла его прятать — это чувство — за житейскими заботами. Волнений и стресса у меня с этим пари было хоть обваляй. Однако наступил момент откровений, когда игра в прятки закончилась, и я оказалась не готова к столкновению с правдой.

Просто... правда мне заранее казалась слишком сложной для восприятия.

На мезальянс герцог не пойдёт, а я не соглашусь на роль содержанки. Голос разума утверждал, что у нас не может быть общего будущего.

И всё же в глубине души я ощущала: нас объединяет нечто большее, чем взаимная симпатия. Я не знала его хорошо — впрочем, можно ли постичь целиком человеческую душу даже за годы знакомства? И всё же порой ясно чувствовала точки соприкосновения.

Схожие представления о справедливости, доброте, благородстве. Один и тот же внутренний стержень. А подобное, как известно, тянется к подобному.

Мне казалось, мы — словно две струны на одной скрипке, настроенные мастером звучать в гармонии. Да, каждая тянется своим путём, но всё же рядышком и в унисон.

Чего я не ожидала — так это его пугающей откровенности.

Паника толкает меня перейти в глухую защиту.

Однако мне удаётся прикусить язык, а когда эмоции слегка стихают, пытаюсь быть дипломатичной:

— Мне очень поможет, если вы объяснитесь. Почему вы решили, что Дэшфорд заявится ко мне ночью?

Регальдис некоторое время молчит.

Будто оценивая, стоит ли доверять мне детали.

Затем небрежно пожимает плечами.

— Я задействовал артефакт слежения.

Его ответ меня ошарашил. Подобные артефакты можно использовать только для королевских нужд. Иначе начался бы произвол, анархия. Все богатеи просто слетели бы с катушек, злоупотребляя магией и влезая в частную жизнь.

Получается, герцог ради меня пошёл на риск. Злоупотребил служебным положением.

Или, может, поймать Дэшфорда на нарушении закона — это дело государственной важности, поэтому артефактом пользоваться законно?

Да уж, верно говорят: закон что дышло.

Как бы то ни было, теперь в моём похищении правда проглядывала забота. Хотя, по-хорошему, он должен был объяснить про Дэшфорда, чтобы я добровольно приняла решение