Заклятие истинной любви - Стефани Гарбер

Странные часы в коридоре пробили «таинственное рагу», и Прекрасный Незнакомец на полу пошевелился. Эванджелина увидела, как его грудь содрогнулась, хоть и не от полноценного вдоха. Но он определенно начал приходить в себя.

– Нужно убираться отсюда, – резко сказал Джекс. Он потянул за веревку, связывающую его с Эванджелиной, и с цветов сорвалось несколько бледных лепестков.

– Куда мы идем? – спросила Эванджелина. – И как мы вообще здесь оказались?

– Мы здесь потому, что я связал нас вместе, – ответил Джекс. – Если два человека прикасаются кожа к коже, то они оба переносятся в иллюзию того, чья воля сильнее. Иначе мы бы потеряли друг друга. Поскольку каждый из нас видит что-то свое, там, где я бы нашел дверь, ты бы натолкнулась на стену.

– Значит, таков твой лучший день в жизни? – пробормотала Эванджелина. Она сразу пожалела, что не поняла этого раньше. Тогда она смогла бы получше рассмотреть удивительный постоялый двор и узнать, что именно дорого Джексу.

Но он явно не желал задерживаться в этом месте. Он даже не ответил на ее вопрос.

Эванджелина не услышала никаких голосов, зовущих его, и задалась вопросом, не причиняет ли Джексу боль пребывание здесь так же, как мнимая близость к родителям причиняла боль ей? Чувствовал ли он тягу к чему-то, чего отчаянно желал, но не мог получить?

Джекс торопливо распахнул дверь, ведущую из Лощины, словно хотел отсюда уйти как можно скорее. И тем не менее Эванджелина заметила вспышку боли в глазах, как будто покидать это место было для него настоящим мучением.

Оказавшись на улице, он помчался по одной из самых жизнерадостных дорожек, которые Эванджелина когда-либо видела. Повсюду порхали колибри, весело щебетали птички, а на грибах в крапинку дремали голубые дракончики. Вдоль тропы, ведущей от постоялого двора, росли огромные маки. Они доходили ей до талии, а их темно-алые лепестки были похожи на бархат и благоухали сладчайшими духами.

Когда они дошли до конца мощеной дорожки, сладкий цветочный аромат растворился, и в воздухе повис запах мха и сырости. Тропинка продолжилась, но теперь она была покрыта грязью и окружена огромными деревьями, кроны которых не пропускали яркий солнечный свет, погружая все вокруг в прохладу и мрак.

Эванджелина слышала журчание ручья вдалеке, голоса и стук лошадиных копыт.

Охота, видимо, проходила где-то поблизости, а значит, Аполлон мог быть рядом.

Из-за всех этих событий Эванджелина совсем о нем забыла. Она гадала, участвует ли он в Охоте, или же Джофф передал ему, чтобы дожидался встречи с Эванджелиной. Она очень надеялась, что он получил сообщение и ждет ее за пределами Проклятого леса. Ей не хотелось представить, что случится, если он найдет ее, привязанную к Джексу.

– Куда именно мы направляемся? – спросила Эванджелина.

– Сначала нам нужно выбраться из этого проклятого леса, пока кто-нибудь еще не попытался тебя убить.

– Кстати, об этом, – сказала она. – Кое-кто и правда пытался убить меня до того, как я вошла в лес.

Джекс резко повернулся, одарив ее сердитым взглядом.

– Как так получается, что каждый день кто-то пытается тебя убить?

– Хотела бы я знать. Может быть, тогда я смогла бы это предотвратить.

На лице Джекса отразилось сомнение.

– И кто это был на этот раз? Ты разглядела напавшего?

– Лорд Байрон Беллфлауэр. Знаешь его?

– Мы встречались. Избалованный богач, к тому же совершенно бесполезный.

– Ты знаешь, почему он жаждет моей смерти? Он говорил что-то о Петре.

Джекс вздрогнул. Все случилось так быстро, почти незаметно, что Эванджелина усомнилась, не привиделось ли ей.

Но когда Джекс заговорил снова, голос его звучал скучающе:

– Петра была редкостной стервой. И любовницей Беллфлауэра, пока не скончалась. Но ты не имеешь к этому никакого отношения.

– Тогда почему он хотел меня убить?

– Понятия не имею. – В голосе Джекса слышалось легкое раздражение. – Мне кажется, что в последнее время все вокруг желают твоей смерти.

– И ты тоже?

– Нет, – ответил он, ни секунды не колеблясь. – Но это не значит, что со мной ты в безопасности.

Джекс посмотрел на Эванджелину, встретившись с ее взглядом впервые с тех пор, как прижался к ее лбу своим и умолял вспомнить. Он обладал самыми яркими, самыми голубыми глазами, которые она когда-либо видела. Но сейчас, в этом лесу, они казались еще бледнее – призрачный оттенок голубого навевал мысли об огоньках, которые вот-вот погаснут.

– Я не верю, что ты причинишь мне боль, – сказала она.

Цвет его глаз стал еще тусклее.

Скоро ты изменишь свое мнение.

Слова прозвучали только в ее голове, но, казалось, их произнес Джекс. На мгновение у нее в животе появилось ужасное тянущее чувство.

Над головой громко и пронзительно закричала птица.

Эванджелина подняла голову.

Над ними кружил знакомый темный ворон.

Сердце ее пропустило удар, когда она представила, как это существо клюет ее в плечо.

– О нет!

– В чем дело? – удивленно спросил Джекс.

– Птица… – прошептала Эванджелина. – Она принадлежит лидеру Гильдии Героев. Он охотится на тебя.

Свободной рукой Джекс достал кинжал из кобуры, пристегнутой к бедру.

– Нет! – Эванджелина быстро схватила его за запястье.

Джекс нахмурился.

– Только не говори, что мне теперь нельзя убивать птиц.

– Это домашнее животное, и оно не несет вины за деяния хозяина.

Джекс посмотрел на Эванджелину так, будто она ляпнула нечто очень глупое, но кинжал все же убрал.

– Будем надеяться, что это домашнее животное проживает свой лучший день, наслаждаясь жирными кроликами, и не обратит на нас внимания.

– Благодарю, – сказала Эванджелина.

– Не думаю, что я оказал услугу, за которую стоит благодарить.

– Но ведь я этого хотела.

Джекс выглядел так, словно собрался сказать что-то еще о ее желаниях, но передумал и просто потянул ее за собой через лес.

Эванджелина не знала, сколько времени занял путь, но в конце концов они вышли из густого леса прямо в клубящийся туман. Связывающие их запястья цветы и лианы исчезли, растворились подобно миражу, который живет только солнечным днем.

Эванджелина все еще видела Джекса, чувствовала, как их запястья, теперь перевязанные простой веревкой, прижимаются друг к другу, но мир вокруг них постепенно погружался во тьму. Высоко в небе клубились серые и угольно-черные тучи, готовые вот-вот обрушиться на них дождем.

Первые капли застали Эванджелину врасплох. Затем хлынули неумолимые серебристо-серые струи, которые затмевали и звезды, и ночную мглу.

Эванджелина накинула на голову капюшон зеленого бархатного плаща, но дождь уже промочил ее волосы.

– Значит ли это, что мы вышли из Проклятого леса?

– Да.

– Но где же все шатры участников Охоты?

– Мы на другой стороне леса, – ответил Джекс, даже не замедляя шага.

Эванджелина