Лучший книжный парень - Холли Джун Смит

— Расскажи мне, что, по-твоему, произойдет дальше.

— Думаю, они будут действовать друг другу на нервы, прежде чем проникнут друг другу под кожу.

— Я думаю так же. Держу пари, что возникнет огромное недопонимание. Марко попытается уйти, но не сможет. Затем они разрулят обстановку отличным сексом и будут жить долго и счастливо. Надеюсь на признание в любви в коридоре.

— Мило.

Наши прогнозы очень ошибочны. На третий день маленькая квартирка буквально кипит от сексуального напряжения, и Дейзи с Марко решают узнать друг друга получше в сцене, которая слишком напоминает ту ночь, когда мы с Люком задавали друг другу вопросы на его диване. Я ничего не могу поделать, но меня возбуждает то, что они обсуждают, в сочетании с моими собственными воспоминаниями о той ночи. Люк говорит мне, что любит целоваться, позволяет мне трогать его живот, указывая на его самые чувствительные места.

К концу главы они раскрывают свои самые сокровенные фантазии, за которыми следует невероятно грязный секс под дождем, на ее балконе, на виду у незнакомца через дорогу, который отдает им приказы, пока сам в это время дрочит.

Я не прочла и шестидесяти страниц, а эта книга уже невероятно горячая. Если это то, чем они занимаются на третий день своей изоляции, одному богу известно, что еще их ждет. Это так жарко, что, будь я одна, то взяла бы эту книгу с собой в постель и достала игрушку из прикроватного ящика, чтобы побыстрее кончить. Очевидно, я не могу этого сделать, когда Люк сидит на моем диване с книгой в одной руке, а другую закинул за голову. Его футболка немного задралась, обнажая нежную кожу над бедром.

Не знаю, почему я не подумала о том, что Люк может быть здесь, в моем доме, и читать непристойности. Я понятия не имею, кончает ли он во время чтения, но эта книга — сплошная пошлость, и я благодарю свою счастливую звезду за то, что мое возбуждение не будет таким очевидным, как у него. Хотя, вероятно, будет, потому, что я раскраснелась и нервничаю. Мне приходится крепко сжать бедра, чтобы держать себя в руках. Я опускаю взгляд, и, конечно же, сквозь футболку видно, как затвердели мои соски. Это невыносимо, и я не знаю, что мне делать, кроме как встать и уйти.

— Ты действительно можешь читать, вот так расхаживая? — спрашивает Люк, отрываясь от книги.

— Я просто сжигаю лишнюю энергию. Не важно, я дочитала третью главу. Вернусь через секунду. — Я бегу в ванную, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и как только дверь закрывается, я не могу удержаться и запускаю руку в нижнее белье, чтобы почувствовать, насколько я мокрая. Мои глаза закатываются, когда я закрываю рот в беззвучном стоне. Не думаю, что мне потребуется много времени, чтобы кончить, но это так неуместно, когда внизу сидит гость.

Если бы это была сцена из книги, он бы почувствовал, как я возбуждена, последовал за мной сюда и прижал к стене всем весом своего тела. Теперь у меня паранойя. Что, если он стоит по ту сторону двери и слушает меня, а я случайно заговорю вслух, как иногда делаю, когда испытываю стресс?

Я ополаскиваю лицо и шею холодной водой, но это никак не помогает обуздать мои грязные мысли, поэтому я возвращаюсь на кухню, наливаю стакан воды и выпиваю большую его часть. Прислонившись к косяку кухонной двери, я пытаюсь угадать, сколько страниц он уже прочитал. Должно быть, он уже близко к этой сцене. Вижу, как его глаза расширяются, когда он пробегает глазами по странице, и как он судорожно сглатывает. Невыносимо возбуждающе наблюдать, как он реагирует на ту пошлость, которую, как я знаю, он читает. Его челюсть отвисает еще больше, когда он дочитывает главу и захлопывает книгу.

Внезапно он выпрямляется.

— Охуеть!

Мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы сдержать рвущийся наружу смех.

— Кара, это самая грязная вещь, которую я когда-либо читал. Это пытка.

Как бы я ни старалась, я не могу удержаться и не перевести взгляд с его лица вниз, на его тело, туда, где невозможно скрыть, насколько мучительно заставила его чувствовать себя эта сцена. Я вижу, как он напрягся в своих спортивных штанах. Я вспоминаю, как он гладил себя на диване, и по всему моему телу пробегает дрожь. Он, должно быть, проследил за моим взглядом, потому что снова садится и кладет подушку себе на колени.

— Мне жаль, Люк! Подруга сказала мне, что это было действительно приятное чтение. Ну, имею в виду, я знала, что в книге будет секс, но не думала, что она будет настолько красочной.

— Скорее порнографической.

— Честно говоря, я этого не ожидала. — Мы смотрим друг другу в глаза, и оба смеемся над этим непреднамеренным намеком.

— Не хочешь принять душ? — спрашиваю я.

— Вместе?! — это звучит наполовину как кашель, наполовину как смешок.

— Нет! Боже, нет, я имею в виду холодный душ, чтобы… — Я провожу рукой взад-вперед по его промежности, — ну, знаешь… успокоиться.

— Сейчас лишь… — он поворачивает запястье, чтобы посмотреть на часы. — Еще даже нет одиннадцати. Эта книга только для чтения в нерабочее время.

— Порнография не придерживается расписания. — Я поджимаю губы, стараясь не ухмыляться.

— Возможно, мне придется отложить эту книгу и почитать что-нибудь более простое. Я старый человек, Кара. Я не готовился к публичному чтению непристойностей так долго, как ты. У тебя проблема. Ты пропагандируешь порно.

— Понимаю. Не хочешь вместо этого почитать «Самый сладкий маленький пирожок»?

— Это настоящие пироги или пирожки как вагины?

Я бросаю книгу ему в руки и смеюсь, качая головой:

— Обычные пирожки. Съедобные пирожки. Сладкие пирожки. Пирожки из теста.

— Ладно, тебе нужно перестать говорить «пирожки».

Мы возвращаемся на свои места, и он начинает свою новую книгу, а я продолжаю читать «Роман на десять ночей». Он, должно быть, замечает, что я немного нервничаю, потому что кладет раскрытую книгу себе на грудь.

— Кара, как ты можешь читать такую книгу и не испытывать потребности, ну, знаешь, облегчиться?

Откровенность его вопроса заставляет меня фыркнуть, но это