Наперегонки с ветром. Буря - Лера Виннер

Он хотел сказать мне или сделать что-то, что мне пришлось бы запомнить, — это было уже очевидно.

Вернее, это «что-то» пришлось бы запомнить бедной глупой и беспечной столичной графине.

И её не менее самонадеянному мужу.

Вдруг узнать, что всё твоё влияние, все деньги, всё, что ты возомнил о себе, — не более чем пыль… Подобное надолго выбивает почву из-под ног.

Под ногой Альфреда скрипнула ветка, и я приготовилась.

Предпринимать что-либо в таком лесу без его прямого позволения было чревато, но мне нужна была от Альфреда правда. И у меня были средства, чтобы сначала заставить его заговорить, а после забыть о том, что успел выболтать.

Мы прошли ещё немного, а потом за деревьями показалась поляна. Она была со всех сторон окружена густым кустарником, через который нам пришлось пробираться, и идеально подходила для определённого рода ритуалов.

По спине вниз побежал хорошо знакомый холодок, а запястье начало чесаться от жара, — здесь совершенно точно совершались жертвоприношения.

Альфред остановился в самом центре, как если бы продуманно занял определённую точку, широко раскинул руки и повернулся.

— Взгляните на это, леди Элисон. Вы ведь не станете спорить, что это прекрасно?

— Я даже не думала о подобном.

Изображать из себя беспомощную дуру становилось всё сложнее, но я справилась, ответила подходящим чуть смущенным тоном и шагнула к нему.

Да, это было оно.

Прикормленное, хорошо знакомое ему место.

Альфред прекрасно знал и о работавшей на него защите, и о том, что представлял из себя этот лес.

— А знаете, что ещё говорят о Хозяине леса? — даже не опустив, а уронив руки, он развернулся ко мне и посмотрел прямо. — Говорят, что он выбирает для себя особенных людей. Дело в том, что он почти всемогущ и невидим, и не может жить среди нас. Он должен оставаться в лесу. Но ему нужны те, кто представил его во Фьельдене. Станут его глазами и руками.

— Это, должно быть, большая честь…

Я заставила свой голос голос дрогнуть, и, пользуясь тем, что Альфред смотрел только мне в глаза, надёжнее упёрлась ногой в землю, чтобы в решающий момент сохранить опору.

— О, да! Великая! — Альфред выдохнул это, и глаза у него заблестели. — Быть связующим звеном, давать ему то, что он хочет… А вот вы повели себя неправильно, графиня. Вы даже не спросили, что следует сделать чужаку, чтобы заслужить расположение Хозяина.

— О, простите, я просто не успела… — я дёрнула уголками губ, старательно изображая испуг.

Ещё рано было.

Младший Готтингс двинулся на меня, и уместно стало попятиться.

— Ложь. Вы просто не захотели. Как и все прочие. Вы ничем не отличаетесь от них. Женщины, вы считаете, что всё должно доставаться вам просто так. Но вы ошибаетесь. Ты заплатишь Хозяину. Мне заплатишь.

Он так увлёкся, что отошёл от изначально выбранной позиции, и при желании этим можно было его задеть.

Забыть о работе во имя плотских желаний…

Да, в этом я тоже кое-что понимала.

Альфред ринулся ко мне, вцепился в рукав моего платья так крепко, что шов на плече треснул. Другой рукой он недвусмысленно рванул мой воротник, заставляя путаться в плаще, срывая пуговицы и кружева.

— Руки, Готтингс! — хотя бы раз, но я должна была его предупредить.

— Заткнись, сука. Заткнись и делай, что тебе положено. Вы для одного нужны. Раздвинешь ноги как следует, вернёшься домой не битая.

Он потянул меня за плащ, стараясь повалить на землю, петли порвались, и тот полетел к нашим ногам.

Холода я не почувствовала, потому что кровь буквально вскипела.

Я успела заметить, что у Альфреда сделались страшные глаза — до прозрачности светлые и абсолютно пустые, как будто за ними совсем ничего и никого не было.

Он или то, что управляло им, или то, чем он на самом деле являлся, жаждало власти. Его трясло от желания не просто овладеть телом, но выпить до дна, столько моей жизненной силы, сколько сможет.

“Подавишься”, — это я пообещала ему мысленно, не тратя силы на бессмысленные разговоры.

Можно было обжечь его легче, просто наметить, пообещать боль, но я не стала отказывать себе в этом маленьком удовольствии, — в конце концов, это господин Готтингс благородно пообещал меня не бить. Я же ничего ему не гарантировала. И вовсе не была уверена в том, что его руки должны остаться в сохранности.

Альфред не то зашипел, не то взвыл, отшатнулся назад, хватаясь за обожженное запястье, и явно собрался пойти на второй заход.

Этой минуты мне хватило, чтобы собраться и вскинуть руку.

Альфред застыл.

Хватаясь за горло, он одновременно попытался поймать воздух, которого ему резко перестало хватать, губами, и глупо вытаращился, стоило только его ногам оторваться от земли.

— Напоминаю, господин Готтингс. В моей жизни уже есть мужчина, которому можно рвать на мне одежду, и это не вы, — я тряхнула головой, чтобы отбросить с лица выбившиеся из прически и упавшие на него волосы.

Там, где мы находились, было очень темно, но зато ветра не было.

Мне показалось, что даже земля под ногами пульсирует от той силы, что жила в ней.

Ей было интересно.

А Альфреду Готтингсу — страшно.

Существо, звавшееся сыном мэра, не учуяло опасности, не сумело вовремя понять, что в кои-то веке встретило достойного противника.

Наблюдая за тем, как он неловко дергает ногами, имея возможность стоять разве что на мысках, и отчаянно старается не задохнуться, я все-таки потратила несколько секунд на то, чтобы вдохнуть полной грудью.

Оказалось, я так сильно по этому соскучилась.

Всего-то два месяца самодисциплины, — крошечный эпизод с подавившемся во дворе Грином не в счет.

Зрение стало еще яснее, а губы сами собой сложились в легкую улыбку, потому что теперь я наконец-то чувствовала себя собой.

Хотя бы бледным подобием себя.

— Сейчас я задам тебе вопросы, а ты на них ответишь. Если сделаешь это как следует, вернешься домой на своих ногах.

Альфред захрипел.

Сила была и в нем. Мутная, жидкая, омерзительная, заполнившая тело и разум целиком, она хотела сражаться, но была связана.

В таком положении его можно было бы, — да, наверное, и стоило, — оставить на несколько часов, чтобы хорошо подумал над тем, что скажет и сделает, но сидеть и сторожить его мне не хотелось.

— Кто новый Хозяин Фьельдена?

Я держала его крепко, но так, чтобы он мог ответить.

Альфред с этим не торопился.

Его глаза полезли из орбит еще сильнее, как если бы я потребовала от него чего-то невозможного, а губы