Лучшее лекарство от любви - Трейси Броган

Как только я коснулась матраса обратной стороной колен, мы упали. Я не уверена, он ли меня толкнул, я ли опрокинула его на себя, но какая разница? Мы целовали все, что попадалось под губы. Он скользил раскрытым ртом по моей шее, слегка прикусывая ее. Я охотно выгнулась, чтобы ему проще было дотянуться. Кровать скрипела под нами, словно даже моя мебель подутратила навыки, но Тайлер гладил теплыми ладонями мое тело, и позабытые было умения возвращались все одновременно. Это как езда на велосипеде. Только намного лучше. Я потянула его за футболку и стащила ее через голову, пульс зачастил так, что я испугалась за свое сердце.

Тайлер в футболке был прекрасным видением.

Тайлер без футболки был произведением искусства.

Терпеть не было сил, и я уперлась руками ему в плечи, чтобы он перевернулся на спину. Он рассмеялся, но смех тут же перешел в рык удовольствия, когда я проложила дорожку из поцелуев от его пупка к груди. Он запустил пальцы в мои волосы, путал их, тянул, гладил. Я чувствовала себя живой, полностью присутствующей в моменте, и каждое нервное окончание в моем теле молило о прикосновении.

Феромоны не заботятся о завтрашнем дне. Им плевать на образование, профессию и возраст. У них есть четкая должностная инструкция, и наши сейчас трудились сверхурочно.

Тайлер еще минуту позволил мне делать все, что захочется, а потом перевернул меня на спину и взялся за мой хитрый ремень. Наверное, нужно было остаться в сарафане.

— Блин, Иви! Он что, на ключ закрывается?

Мой смех прозвучал как страстное, соблазнительное, сексуальное урчание, я и не думала, что мое горло способно издавать такие звуки.

— Он откроется, если у тебя есть презервативы. Пожалуйста, скажи мне, что ты захватил не только собачьи игрушки, но и презервативы.

— У меня есть презервативы.

— Ну слава богу.

Тайлер расхохотался от моего демонстративного облегчения, и я вместе с ним. Потом я помогла ему избавить меня от ремня и остатков сдержанности.

Смех утих, как только возня с одеждой сменилась волнами удовольствия, а легкие поглаживания — глубоким проникновением. Я была полностью сосредоточена на ощущениях, отдавая и получая. Я была счастлива.

А потом я парила в невесомости.

А потом я испытала блаженство.

А потом я расхохоталась, потому что когда все было сказано и сделано, акт любви завершился, и частота пульса у нас вернулась к нормальным значениям, Тайлер поднял спокойное лицо от моего плеча и спросил:

— Ну теперь-то ты сходишь со мной на свидание?

* * *

— Что означает твоя татуировка? — я провела пальцами по дельтовидной мышце Тайлера. Теперь ее трудно было разглядеть, потому что где-то посреди второго раунда солнце скрылось за горизонтом.

Тайлер засунул свободную руку под подушку. Мы лежали на боку, повернувшись друг к другу лицом.

— Просто инициалы моего отца, украшенные завитушками.

Моя эйфория поугасла. Лучше бы я его не спрашивала, но я уже спросила.

— Это так мило. Сколько тебе было, когда он погиб? — я накрыла чернильные узоры ладонью.

— Шестнадцать. Грант и я оба набили ее на следующий день после похорон. Мама была в ярости.

— Из-за того, что это инициалы вашего отца? — мой голос взлетел от удивления.

Он слегка помотал головой — насколько позволяла подушка.

— Нет. Конечно, нет. Когда мы объяснили, что она означает, мама расплакалась. Но она все равно злилась на нас, потому что ненавидит татуировки. К тому же мы взяли с собой Скотти, а ему было всего десять, — последний факт он упомянул, будто что-то несущественное.

— Десять? И в каком это салоне согласились сделать татуировку десятилетнему ребенку?

Тайлер улыбнулся, сонно и лениво:

— Ни в каком, как выяснилось. Они и мне чуть не отказались делать, но владельцем салона был приятель Гранта, и мы его уломали.

Он тоскливо вздохнул, и я узнала эту тоску. Я знала, каково это, — скучать по кому-то недоступному. Ведь мой отец часто бывал недоступен. Как ни странно, это объединяло нас с Тайлером. Хотя, конечно, в моем случае отсутствие отца было результатом его свободного выбора.

Я наклонилась и поцеловала сначала руку Тайлера, а потом — татуировку на ней. Столь сентиментальный жест был совершенно не в моем стиле, но сегодня я сдалась на волю женских инстинктов, и они продиктовали мне этот поступок.

— Есть хочешь? — хрипло и отрывисто спросил он.

Я откинула голову на подушку:

— Вот теперь, когда ты спросил, захотела, но у меня ничего нет.

— У Джаспера есть доставка. Можем заказать оттуда. Или пиццу.

Доставка пиццы. В пятницу вечером. Когда я дома со своим парнем и собакой. Это должно было бы восприниматься как скучнейшая банальность, но мое сердце заискрило от счастья, будто бенгальский огонь. Я не собиралась задаваться вопросом, почему. Я просто наслаждалась. Нет смысла убивать радость, анализируя ее и разбирая по косточкам.

— Здорово. Давай закажем пиццу.

Мы оба потянулись за одеждой, разбросанной по комнате. Моя блузка лежала на покрывале, и я надела ее через голову, решив обойтись без лифчика, что в данных обстоятельствах было уместно. Шорты валялись на полу. Я подобрала их, пока Тайлер натягивал боксеры, а потом джинсы. Но мое нижнее белье отлучилось в самоволку. Я посмотрела на потолочный вентилятор. Может, трусы зацепились за него, поскольку раздевались мы в спешке? Но нет. Никаких трусов там не было. Я пошарила рукой по простыне.

— Что ты делаешь? — спросил он.

Я почувствовала, что краснею.

— Не могу найти свои трусы.

Тайлер обошел кровать с другой стороны и фыркнул от смеха:

— Это были они?

Он вытащил у Брони из пасти изгрызенный в клочья кусок розового шелка.

Да. Это были они.

— Броня, фу! Плохая собака!

Стоило мне посмотреть на пса, он немедленно завилял хвостом. Я подумала, что мне долго придется приучать его слушаться. А ему — приучаться.

Тайлер заржал еще сильнее:

— Боюсь, им каюк!

Он поддел обслюнявленные, изжеванные трусы указательным пальцем, отнес их в туалет и выбросил в мусорное ведро, прежде чем закрыть дверь. Я выскользнула из кровати, достала чистые трусы из комода и быстро натянула их вместе с шортами. И попыталась поправить прическу, глядя в зеркало на туалетном столике, но поняла, что это бесполезно.

— Ну что, пицца?.. — сказал Тайлер через минуту, выходя из туалета, и мы перешли в другую комнату.

Броня увязался следом за нами, зевая на ходу, как будто это он вымотался от физических упражнений.

Я бросила ему жевательную косточку из сыромятной