Последняя роль для попаданки, или Кто убил Золушку? - Алена Ягинская

Парень деловой походкой подошел ко мне.

— Че надо? — спросил он, глядя исподлобья.

А я как будто снова в приюте оказалась. Ему бы еще зубом цыкнуть, на пол сплюнуть и ножичек в руках крутануть — ну вылитый Стас был бы, мой первый «защитник» в интернате. Внутри все похолодело от мысли, что если адепт — это Стас тут, то в реальности?.. А в реальности, видимо, у меня гости. Что, пришел проверить, не сдохла ли я, не погасив долги? Страшно стало, и кончики пальцев вспыхнули. Ну вот, кажется, магистры что-то такое предполагали. Спасет ли Академия? Она вроде блокировать должна была вспышку? Я смотрела на огонь, а он быстро разгорался, охватывая руки и плечи.

Боже, как же я устала от этого!

— Мне нужна помощь, — прошептала я, — сама не справлюсь. Позови, пожалуйста, кого-нибудь, пока я не спалила здесь все к чертям собачьим.

Как я ни старалась сохранять спокойствие, к концу перешла на жалобный шепот. Страшно стало до ужаса. Раньше огонь не так быстро распространялся.

— А че мне за это будет? — спросил адепт, ни капли не убоявшись магического пожара.

А меня такая злость обуяла, захотелось хотя бы во сне хоть раз в жизни отпор дать, в реальности-то ни разу не получилось… Хотела пощечину отвесить, но вместо этого с руки сгусток пламени сорвался и в адепта полетел.

Я обмерла. Не хотела я никого убивать, но как отменить — не знала! А здоровый сгусток огня долетел до этого нагло ухмыляющегося типа, врезался во вспыхнувший вокруг него щит, зашипел и погас.

— Что и это все, на что ты способна? Какая бестолочь, — пожал он плечами точь в точь, как Стас.

Я вспыхнула еще сильнее и постаралась вложить в следующий шар всю ярость и обиду. У меня получилось, я исчерпала себя до донышка и оправила в него огненный вихрь. Который тоже погас, достигнув адепта.

— Уже лучше, но не стоит стараться, детка, у меня есть вот это, — он достал из кармана какую-то штуку на цепочке, шагнул почти вплотную ко мне и покачал ею у меня перед носом.

И я «поплыла». Не знаю почему, но ноги отказались держать, тело превратилось в кисель, и я поползла по стеночке вниз.

Чудовище подхватило меня и вынуло из кармана еще какую-то штуку.

— Птичка готова, — сказал он в кулак и выпустил из него… птичку.

Небольшая бумажная птица вспорхнула крылышками и понеслась куда-то. Это было последнее, что я запомнила, перед тем как все заволокло тьмой.

*** В охотничьем домике

— Рассказывай, дочь моя, удалось ли тебе очаровать принца?

Старуха с безобразным лицом, торчащими мослами и впалыми щеками сидела в низком кресле у камина, протягивая худые старческие руки к огню.

— Да, матушка. Зелье сработало отлично, он ничего не заподозрил и увлечен настолько, что позабыл о невесте. Ночью он снова ждет меня, — похвасталась Ксана.

В словах говорившей прозвучали гордость, глаза ее сияли от радости и удовольствия, старуха заметила это, но никак не отреагировала.

— Вот видишь, дочь моя, — усмехнулась она, — а ты говорила — зачем ведьме учиться в Академии. Знания и технологии целителей и зельеваров плюс наша сила многое могут.

— Да матушка, но нам помогло и то, что Высочество отдал свое кольцо избраннице, — ведьма покорно склонила голову, соглашаясь, но в остальной позе ее сквозило неприкрытое превосходство, как будто проделанная работа — исключительно ее заслуга.

— Да он и так бы ничего не заметил, нанести зелье на кожу было удачной идеей. Узнай у него все про свиток, может он у него, тогда проси показать. Если нет, то пусть ищет девчонка. К тому же если избранница без памяти, тем лучше для нас. Напоим ее вместо зелья воспоминаний зельем подчинения, и она быстро принесет нам все, что нужно. Луиза непозволительно мягка со своими приемышами, не будем больше надеяться на нее. Иди, Ксана, и привяжи его Высочество покрепче, но будь осторожна, тебя никто не должен ни в чем заподозрить. И девочку побереги, она нам пока нужна.

— Да, матушка.

Ведьма склонилась, припала к руке старухи и, закутавшись в плащ, тенью скользнула прочь.

— Эх, Ксанка, бедная девочка, не быть тебе королевой, глупышка, — пробормотала старуха. — Выходи, некромант, — сказала она громче. — У нас проблема.

Лера

— Она уснула?

— Да.

— Хорошо. Сейчас посмотрим, что за птичка к нам залетела. Ишь, избранница. Может и избранница, а может, и нет. Не нравится мне она.

— Ты что-то увидел?

— Может и увидел, а может, и нет. Ты не лезь, куда не просят.

— Как прикажете, магистр.

— Вот-вот, не забывай свое место, щенок!

Голова раскалывалась от боли, и сил не было даже чтобы глаза открыть, не то, чтобы пошевелиться. Но если «магистр», то я все еще в Академии. То есть все еще сплю. Да сколько можно-то, а? И что мне изобразить на этот раз? Покорную запуганную лань? Провинциальную наивную дурочку или искушенную интриганку с восьмью тузами в рукаве? Ладно, послушаем пока. Я принялась контролировать дыхание, чтобы не выдать себя раньше времени. Но те, кто был в комнате, не спешили разговаривать. Сначала что-то шелестело и позвякивало, потом раздались грузные шаги, и кто-то тяжело плюхнулся рядом. Пришлось «проснуться». Приоткрыла и тут же закрыла глаза, застонала, медленно приложила руки к вискам.

— Мне так плохо, что со мной? — бросила несчастный взгляд, молящий о помощи на мужчину. Испуг и смущение, одеяло подтянуть, дрожи в голос добавить. — Кто вы? Что вам надо?

Растеряно поморгать и попробовать осмотреться. Черт, голова! Что-то это мне напоминает. Застонала и откинулась на подушки.

— Лежи, лежи, милая, у тебя был магический выброс. Сейчас подлечу тебя, и все пройдет.

Добавить благодарности и надежды, изобразить радость и доверие, не забывать, что я нежная барышня на грани смерти. Последнее, впрочем, недалеко от истины.

— Вы поможете мне? — шепчу с надеждой.

— Конечно, — уверенно отвечает маг.

Ему сложно не верить — лицо открытое, доброе. Как у деда мороза — круглое, румяное, борода окладистая, брови кустистые, сам вроде улыбается, да вот только в глазах смешинок нет. Не могу вспомнить, видела я его среди других магистров в комиссии или нет. Улыбаюсь в ответ, показывая, что доверяю ему.

— Только вот на тебе артефакты надеты, они мне мешают, надо бы снять, — мужчина протягивает руку.

А ты не оборзел, чувачок? Делаю несчастные глазки котика:

— Я бы рада, но не могу, они не снимаются. И его Высочество запретил мне это строго-настрого.

Я подергала кольцо на пальце, всхлипнула от отчаянья, что невозможно его