Заповедный тупик - Катерина Крутова

Но Антон уже сжал ее плечо и уставился в самую душу подозрительным, все понимающим взглядом.

– Точно? Мне кажется, я безбожно лажаю и переигрываю. Несу от волнения всякую ересь. Непривычно по другую сторону камеры, я же оператор, а не актер. Ты ведь мне скажешь, если что-то не так? – В зеленых глазах, всегда полных боевого задора, плескалось робкое смущение.

Алекс задохнулась, точно ударом в солнечное сплетение выбило весь воздух из легких. «Самовлюбленная дура! Эгоистка! Ревнивая сучка!» – мысленно обругала она себя. Этот сильный, крепкий, почти двухметровый здоровяк нуждался в дружеской поддержке, совете, за показной бравадой скрывая неуютное чувство страха и дискомфорта.

– Тоха, ты великолепен, – искренне ответила Саша и закусила губы, чтобы парень не заметил, как они предательски дрожат.

Озабоченное выражение на лице Антона сменила знакомая ухмылка.

– Забавная ты, Сашка. – И, быстро поцеловав ее в макушку он, довольный, исчез за дверью.

С этого момента Алекс, казалось, перестала слышать комментарии Марины и обращать внимание на чрезмерную услужливость Анны. Продюсер ловила только устремленные на нее взгляды Тони, угадывала смену настроения по изгибу усов и смотрела во все глаза, как по усыпанной веснушками коже скользят, втирая аромамасло, руки массажиста, любовалась изгибами мощного тела в полумраке соляной пещеры и мстительно ухмылялась оторопелому изумлению при нанесении питательной маски для кожи лица. Саша контролировала каждый план, выбранный Григорием, и ассистент понуро повиновался, следуя ее замечаниям.

– Тимофеева, ты не женщина – ты робот, – устало отмахнулся Гриня от очередной корректировки кадра.

– Именно, – поддакнул распластавшийся на столе косметолога Антон, – только бездушная железяка может заставить людей работать семь часов без отдыха и еды!

Алекс ужаснулась и глянула на часы:

– Шесть с половиной, вообще-то, и мы уже почти закончили. Так что можно паковать оборудование и утолять голод подножным кормом.

Марина всплеснула руками:

– Аня, мы же совсем забыли за этим зрелищем!

– Наш повар приготовил для вас небольшой ланч, как будете готовы, спускайтесь в зимний сад. – Одарив напоследок Куликова отнюдь не формальной улыбкой, администратор удалилась.

– Девушки, вы идите, мы сейчас с Гришаней все быстро соберем и к вам присоединимся. – На этом Тони выставил за дверь Марину и Алекс.

Уже спустя десять минут они расположились за столиком и пробовали на вкус разнообразные канапешки. Вскоре к ним присоединился набравший целую тарелку закусок Григорий.

– А где Тони? – отправив в рот тарталетку с икрой, поинтересовалась Александра.

– В номере. Оборудование собирает, – интенсивно жуя, ответил Гриша.

– Это вроде работа ассистента, – холодно заметила продюсер.

– Я наработался за сегодня, – невозмутимо возразил технический директор студии и запихнул в уже набитый рот рулетик с ветчиной, – сейчас чуть-чуть перекушу и поеду домой. Тебя подвезти?

– Спасибо, но нет. – Глядя на то, как с масляных губ Мутноглазого падают крошки и кусочки еды, Саша потеряла аппетит.

– Пойду проверю, может, Кулику какая помощь нужна.

Дверь номера отворилась бесшумно. Кофры с оборудованием, собранные и застегнутые, аккуратно стояли у входа. На кровати валялась горой одежда оператора. Из ванной раздавался звук льющейся воды. Алекс замерла. Она гипнотизировала белое полотно. Пальцы сжались в кулак, готовый постучаться. Саша занесла руку, и дверь распахнулась. На пороге стоял Антон в одних трусах и вытирал влажные волосы белым махровым полотенцем.

14. Одна секунда

Сколько вмещает одна секунда? Вдох, чтобы принять решение, и целую жизнь обещанием. Миллион мгновений, растянутых в вечность, пока капля, упавшая с волос, скользит по родинке на плече и продолжает свой путь до изгиба локтя. Танец сплетенных взглядов – от искры удивления до жгучего марева желания. Зрачки, расширенные до предела радужки. Шаг, соединяющий двоих. Руки, сомкнутые на шее. Отброшенное прочь мокрое полотенце. Поцелуй, впивающийся в губы. Колючий. Требовательный. Бесстыдно глубокий. Лишающий дыхания. Срывающий стоны с дрожащего языка.

Она первой бросилась к нему в объятия. Но он раньше коснулся ее губ. Она раскрылась для поцелуя, а он подхватил ее, отрывая от пола. Она закинула ноги на его талию. Он вжал ее в отражение в огромном запотевшем зеркале. Ногти впились в голую спину. Сильные руки растянули футболку на разрыв. Зубы кусали тонкую кожу шеи, язык повторял изгибы ушной раковины. Джинсы мешали, расстегиваясь без боя. Боксеры натягивались, проверяя на прочность швы.

– На кровати удобнее. – Рычащее, хриплое, утверждающее и задыхающееся «да» ему ответом.

Тони подхватил Алекс, точно пушинку. Пронес, не прекращая целовать алые искусанные губы. Бережно опустил на покрывало и резко стянул штаны с длинных ног. Замер на мгновение – любуясь, дразня, смакуя. Но Сашка потянулась навстречу, нетерпеливо запустила пальцы под резинку трусов, привлекла к себе. И Тоха сдался, вжался пахом, ощущая влажный жар сквозь тонкую преграду явно лишнего трикотажа. Смял грудь, проверяя губами упругость соска через кружево лифчика. Ухмыльнулся, ощутив пальцы Алекс, ласкающие его член от основания до головки. Довольно выдохнул, обрисовав языком рисунок вен на шее. Подхватил ладонями аккуратные ягодицы и освободил их от последней защиты. Саша требовательно выгнулась. Темные глаза поглотила жадная бездна зрачков. Хрупкое тело прижалось к мускулистому торсу. Тонкие пальцы настойчивой лаской подхватили и направили внутрь рвущуюся мощь. Повинуясь обоюдному желанию, не в силах ждать ни секунды, Тони вошел. Алекс застонала, напряглась, вытянулась струной. Лоно ее сжалось, обхватывая эрегированный ствол до болезненности. Всего было слишком – слишком глубоко, слишком сильно и слишком ярко.

– Все хорошо?

Рыжая борода оцарапала подбородок. Яркие изумруды отразились в черных агатах. И ответом стал поцелуй. Доверительный, исследующий, пьянящий. Разрешающий и провоцирующий. Ритмичный танец языков вторил телам, слившимся в едином желании. Движения ускорялись, становясь сильнее и резче. Губы втягивали кожу, оставляя следы на память. Тони приподнялся на коленях, подтягивая за собой Сашу, углубляя проникновение до предела. Девушка застонала, прикусила губу до побелевшей кожи, вцепилась ногтями в его предплечья. А он смотрел, как по скомканному покрывалу разметались темные волосы, как подрагивало, отвечая на фрикции, стройное тело и как глаза в мутной поволоке страсти в ответ изучали его. Алекс пылала, эмоции хлестали через край. Она отдавалась ласкам Антона исступленно, на пределе сил. Боль и сладость растекались по телу, подгоняя близкий финал, растягивая секунды в сотни лет и сжимая жизнь до одного вдоха. Бледные щеки раскраснелись, Сашка вздрогнула, пронзенная судорогой резкого наслаждения, и Тоха вышел из нее, в тот же миг выплескивая не сдерживаемое более семя на плоский живот. Он наклонился и подхватил с пола все еще влажное полотенце. Аккуратно провел, вытирая, по бледной коже. С