Моя сладкая певчая птичка - Сейбр Роуз

идёт быстро, и мне трудно за ним угнаться. Одной рукой я крепко держу подол своего платья, а другой его руку. На этот раз он не спотыкается и не шатается, а вскоре открывает дверь и заводит меня внутрь. Мои туфли стучат по кафельному полу.

Черно-серые стены с рисунком закрывает большая ширма, а в комнате возвышается массивная кровать. Это спальня Себастьяна, тёмная и холодная, как и он сам. Открыв дверцу шкафа, он достаёт толстую атласную ткань.

Он стоит рядом со мной и шепчет мне на ухо:

— Не говори ни слова. — В его голосе звучит скрытая жестокость, сильнее, чем обычно. Я чувствую, как кровь стынет в моих жилах, и неохотно опускаюсь на колени. Из уголков моих глаз невольно начинают течь слёзы. — Руки за спину. — Он крепко связывает мои запястья, а затем берёт ещё одну полоску ткани и закрывает мне рот, надёжно закрепляя её. Я ожидаю, что в следующий момент он закроет мне глаза, кажется, это его любимое занятие — не позволять мне видеть. Но вместо этого он поднимает меня на ноги и ведёт к шкафу.

— Садись сюда, — приказывает он.

Я с мольбой смотрю на него, сбитая с толку его странным приказом.

— Садись, — повторяет он, подталкивая меня вперёд.

Я протискиваюсь между развешанной одеждой и поворачиваюсь к нему лицом, прислоняясь спиной к задней стенке шкафа. Он наклоняется и обматывает ещё одну полоску ткани вокруг моих лодыжек, надёжно связывая их.

— Не двигайся, — смеётся он и подносит палец ко рту. — Тсс, я сейчас вернусь.

Затем он закрывает двери, оставляя меня в состоянии видеть его лишь через щели. Мои нервы начинают сдавать от неизвестности. Почему он связал меня и запер в своём шкафу? Я думаю о том, как Стар могла бы стать моим наказанием, и я отчаянно молюсь, чтобы Себастьян не поступил так же. Райкер упоминал что-то об аукционе, который должен состояться сегодня вечером. Может ли она быть здесь?

Кляп во рту, связанные руки и ноги, тесная одежда и запертая дверь начинают действовать мне на нервы, и я зажмуриваюсь, пытаясь успокоить дыхание. Я начинаю считать, вдыхая и выдыхая через нос. Когда я снова открываю глаза, я пытаюсь закричать, но звук застревает у меня в горле и исчезает.

Секунды текут, пока, наконец, я не слышу голоса. По комнате разносится низкий рык Себастьяна, за которым следует смех.

Смех Рокси.

Моё сердце начинает биться так быстро, что мне приходится уговаривать себя успокоиться, чтобы расслышать их разговор. Рокси смеётся, её смех звучит громко и беззаботно, и один лишь этот звук причиняет мне боль. Я подхожу ближе, чтобы лучше видеть и слышать.

Себастьян сидит на краю кровати, заложив руки за спину, а Рокси пытается соблазнительно подойти к нему. Кажется, почти все в особняке сегодня находятся в состоянии алкогольного опьянения. Она сбрасывает туфли на высоких каблуках и задирает юбку на бёдрах, чтобы забраться к нему на колени. С нетерпением прижавшись к нему, она запускает руки в его волосы, и в его глазах мелькает раздражение.

— Ты же знаешь, я не люблю, когда ко мне прикасаются, — говорит он.

Рокси снова смеётся, прижимаясь бёдрами к его коленям.

— И ты знаешь, что я люблю, когда ты это делаешь, и все же ты едва прикоснулся ко мне за весь вечер, — говорит она с вызовом.

Он убирает её руки со своих волос и надёжно заводит их ей за спину. Она издаёт стон и прижимается к нему грудью, наклоняясь вперёд, чтобы втянуть в рот мочку его уха.

Себастьян резко отталкивает её руки, и она падает с его колен на пол.

— Я же говорил тебе, что не хочу, чтобы ко мне прикасались! — Кричит он.

С трудом поднявшись на ноги, Рокси начинает снимать платье. Стянув его с себя, она остаётся лишь в кружевном чёрном нижнем белье, которое едва прикрывает её грудь.

Я пытаюсь закричать, но не могу издать ни звука: ткань слишком сильно сдавливает моё горло.

Рокси, опустив руки, возвращается к нему, кладёт ладони ему на колени и выпячивает зад. Глаза Себастьяна темнеют, когда он опускает взгляд на её грудь.

— В чем дело? — Спрашивает она. — Ты сегодня сам не свой. Обычно мы бы уже трахались.

Откинувшись на спинку кровати, Себастьян похлопывает по пустому месту рядом с собой.

— Я давно тебя не видел. Я знаю, что произошло много событий. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Рокси вздыхает и устраивается рядом с ним.

— Какой же ты милашка, — нежно воркует она. Она садится на него верхом, снова двигая бёдрами. — Но я бы предпочла потрахаться.

Себастьян отталкивает её от себя и, спустив ноги с кровати, поворачивается к ней спиной.

— Блядь, — говорит Рокси. — Что у тебя на уме? Раньше ты никогда не хотел разговаривать. На самом деле, ты вообще почти не разговариваешь. — Она слезает с кровати и хватает своё платье.

— Неужели это настолько плохо, что я просто хочу убедиться, всё ли с тобой в порядке? — Он поднимается на ноги и подходит к ней, вырывает платье из её рук и бросает через всю комнату. Обхватив пальцами её горло, он прижимает её спиной к стене и нежно проводит языком по её щеке. — У нас будет много времени поиграть позже.

Глаза Рокси закатываются, и всё её тело трепещет от его внимания.

Она наслаждается этим.

Она хочет этого.

К горлу подкатывает комок тошноты, делая дыхание почти невозможным. Я хочу остановить её, предупредить. Она не видит Себастьяна таким, какой он есть на самом деле. Но это потому, что он никогда не относился к ней так, как ко мне. Его действия могут быть похожи, но разница заключается в её согласии.

Себастьян отстраняется от неё и садится на край кровати, повернувшись лицом к шкафу.

— Расскажи мне, как у тебя дела.

Рокси прищуривает глаза, и это вызывает у неё больше подозрений, чем если бы он сжимал её горло. Однако она уступает и садится рядом с ним, её поведение смягчается.

— Её нет уже восемь дней, — начинает она. — Полиция почти уверена, что тот, кто заказал её в прошлый раз, забрал её снова, но у них нет никаких зацепок. Никаких следов. Она словно растворилась в воздухе. Её родители вне себя от горя. То, что она вернулась только для того, чтобы её снова забрали, опустошило их. Эбигейл почти не выходит из дома. Она всё время сидит у телефона, ожидая звонка от Мии. — Голос Рокси прерывается, и