Моя сладкая певчая птичка - Сейбр Роуз

— Ты мне отвратительна, мама.

Все ещё держа его за шею, Катрина проводит пальцем по нижней губе Райкера, вытирая оставшуюся влагу.

— Все вы, мальчики, одинаковы. Вы довольствуетесь тем, что запираете объекты своей привязанности в комнате, которой можете пользоваться по своему усмотрению, но вы даже не можете слышать, когда женщина рассказывает о своих подвигах. — Она вздыхает. — Заберёшь её, Райкер, а?

Райкер делает шаг вперёд и протягивает ко мне руку, но Себастьян, издав яростный крик, отбрасывает её в сторону. Он стоит перед Райкером, лицо его близко, тело дрожит от гнева.

— Никогда, чёрт возьми, не прикасайся к ней! — Шипит он. — Ты никогда больше не прикоснёшься к ней, понял?

Райкер смотрит на Катрину, но она лишь пожимает плечами.

— Да, сэр, — говорит Райкер, поворачиваясь к Себастьяну, но ухмылка, появившаяся на его лице, лишь усиливает разочарование Себастьяна.

Подойдя ко мне, Себастьян обхватывает меня сзади за шею, больно впиваясь в кожу, и притягивает к себе. Его поцелуй грубый и болезненный. Взглянув в зеркало, я замечаю размазанную красную помаду. Ему больше не нужно, чтобы я была идеальной. Положив руку мне на поясницу, он подталкивает меня к Райкеру.

— Я приду и заберу тебя позже вечером, — говорит он с уверенностью, которая пронизывает его голос. От этого я ощущаю дрожь, пробегающую по моему телу. Райкер замечает это, и его глаза сужаются, когда он видит румянец на моей щеке. Но затем он поворачивается и выходит за дверь, ожидая, что я последую за ним.

Райкер хранит молчание, пока не убеждается, что вокруг никого нет. Только тогда он притягивает меня к себе, обнимает и нежно целует в волосы.

— Я заберу тебя отсюда, — выдыхает он, слегка отстраняясь. Его взгляд скользит по моему лицу, словно пытаясь уловить каждую деталь. Он проводит пальцем по нежной скуле. — Сегодня вечером. Позже. Когда все либо напьются, либо будут заняты аукционом, я приду за тобой.

— Но как? — Мой голос срывается.

— Ты в порядке? — Спрашивает он, озабоченно нахмурив брови. Его лицо прорезают морщинки, которые я так люблю. — Твой голос… — Он отстраняется от меня, когда какой-то шум пугает нас обоих.

— Я в порядке. Но как? — Повторяю я, на этот раз тише, стараясь, чтобы он не заметил, как резко звучит мой голос.

— Не волнуйся об этом. Просто знай, что я приду за тобой.

— Но как же Эверли? А как же…

Он прерывает мои вопросы поцелуем, и я, запустив пальцы в его волосы, притягиваю его ближе, желая раствориться в нем. Я не думаю о риске быть пойманной. Не думаю о наказании. Только о том, что чувствую, когда его губы касаются моих. Неровное биение моего сердца. Клубок желания, который пронизывает меня насквозь так, как это бывает только с ним.

Переплетя свои пальцы с моими, он тянет меня за собой, и мы идём дальше по коридору.

— Я не могу сейчас говорить, меня ждёт Старший, но знай, что я вернусь за тобой вечером, хорошо? Я доберусь до тебя раньше него. Только никому ни слова не говори.

Я позволяю себе слегка рассмеяться над его выбором слов.

— Не волнуйся, у меня это хорошо получается. Ты хорошо меня обучил.

Он останавливается, поворачивается ко мне, берет в ладони мои щеки и пристально смотрит мне в глаза.

— Я никогда не смогу простить себя за ту роль, которую сыграл во всём этом. Никогда. И я знаю, что никогда не смогу загладить свою вину перед тобой, но я надеюсь, что смогу хотя бы подарить тебе свободу. — Отпустив мои щеки, он тихо ругается и проводит руками по лицу.

— Что? — Спрашиваю я.

Он качает головой.

— Ничего. Это не имеет значения. — Он пытается улыбнуться, снова берет меня за руку и ведёт к двери, за которой, я знаю, находятся девочки. — Просто подожди меня, хорошо? Подожди здесь. Я приду за тобой.

Я устало улыбаюсь.

— Как будто у меня есть выбор.

ГЛАВА 24

МИЯ

— Мия! — Дейзи вскакивает с дивана и бросается ко мне в объятия, словно мы не виделись несколько дней, а не часов. Как только она отстраняется, на её лице появляется хмурое выражение. — Я думала, ты идёшь на вечеринку? — Спрашивает она, ещё больше нахмурившись. — А что случилось с твоей косметикой? — Дейзи указывает на пятно у меня под нижней губой.

— Мать Себастьяна указала на абсурдность идеи привести на вечеринку человека, которого он похитил, — пожимаю плечами я, словно разговор о таких вещах — обычное дело. И я полагаю, что сейчас это действительно так.

Лили появляется в дверях своей комнаты, прислонившись к косяку.

— Этот мальчик всегда был скорее творческим человеком, чем логиком, — говорит она, поднося бокал вина к губам и делая большой глоток. Её глаза остекленели, и когда она отходит от дверного косяка, её шаги слегка покачиваются.

— Где Ирис? — Спрашиваю я, оглядываясь по сторонам и замечая открытую дверь в её комнату, но девушки нигде не видно.

Дейзи с размаху падает на диван.

— Я же говорила тебе, помнишь? Райкер пришёл и забрал её. Мы не знаем, куда она ушла, правда, Лили?

Лили выдавливает из себя натянутую улыбку, но что-то в её выражении подсказывает, что она не сказала Дейзи всей правды.

— Боюсь, Ирис не оправдала ожиданий Себа, — говорит она с лёгким пожатием плеч, словно это обычное дело. Затем она опускается на диван, цепляясь за подлокотник для поддержки. — Райкер просто действовал согласно инструкции.

— Но ему не нужно было так злиться из-за этого, — надувается Дейзи, скрестив руки на груди, словно обиженный ребёнок.

— В каком смысле? — Спрашиваю я, надеясь, что мой интерес не будет воспринят как нечто большее, чем просто попытка завязать разговор.

— Он перекинул её через плечо и вынес отсюда, как мешок с картошкой. Она плакала и умоляла его, но он не слушал.

— Чего вы ожидали от него? — С вызовом спрашивает Лили. — Он вряд ли мог ослушаться приказа, не так ли? Девушка напала на Себа, и, хотя я восхищаюсь её борьбой, я слишком долго нахожусь здесь и знаю, что это бесполезно.

Дейзи широко раскрывает глаза и делает вид, что пьёт из невидимого бокала, кивая Лили в знак согласия.

— Да, я пьяна, — рычит Лили. — Иногда это единственный способ выжить.

— Откуда мне знать, — огрызается Дейзи. — У меня нет таких привилегий, как у тебя, помнишь?

— Как будто ты позволишь мне забыть.

Я тихо присвистываю