Моя сладкая певчая птичка - Сейбр Роуз

создавая вокруг ореол света. На ней надето кроваво-красное платье с разрезом между грудей, который подчёркивает их красоту. Юбка платья изящно облегает бёдра, а затем ниспадает на пол каскадом рубиновых оттенков, обрамляя её ноги, обутые в сверкающие красные туфли на каблуках. Её губы накрашены в тот же цвет, что и платье. Они выглядят пухлыми и выразительными, словно сияют в свете софитов, искушая меня потребовать, чтобы она опустилась на колени и приоткрыла для меня свой нежный ротик.

Музыка начинает играть, и воздух наполняется электризующими звуками органа. Она не отводит от меня глаз, когда приоткрывает свои чувственные губы и начинает петь.

Её голос проникает в самую глубину моей души, разжигая огонь, о существовании которого я даже не подозревал. Моя певчая птичка стала для меня чем-то гораздо большим, чем я мог себе представить. Её присутствие и прикосновения оказывают на меня умиротворяющее действие, словно замедляя биение крови в моих венах. Хотя прямо сейчас её голос заставляет моё сердце биться быстрее. И я дышу ею.

Я разрываюсь между желанием закрыть глаза и полностью отдаться этому моменту, и стремлением не отрывать от неё жадный взгляд. Её грудь поднимается, когда она набирает воздух в лёгкие, готовясь к высоким нотам. Я отрываю взгляд от неё и обращаюсь к своей матери, надеясь, что она тоже ощущает притяжение моей певчей птички и осознает, как ошибалась на её счёт.

Однако, когда я вижу безразличное выражение лица моей матери, гнев заглушает голос моей певчей птички. Как обычно, она держит в пальцах бокал вина, сидя на стуле, холодная и царственная, словно высеченная из камня. Но она наблюдает. Её лицо может быть бесстрастным, но в глазах есть что-то такое, что заинтриговало её в моей певчей птичке.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Мию, и мои глаза пожирают её, изучая изгибы, наслаждаясь тем, как свет отражается от её кожи, и темнеют, когда они останавливаются на синяках, которые слегка украшают её шею.

Её тело, словно в такт музыке, раскачивается из стороны в сторону, а голос поднимается всё выше и выше, приближаясь к финальной ноте. В её голосе слышится мука, которой не было в первый раз. Её горло разрывается от страданий, боли и страсти, и всё это из-за меня. Именно я лишил её голос невинности и превратил его в нечто грубое и надломленное.

Когда она берёт последнюю ноту, её голос словно повисает в воздухе, великолепный в своём исполнении.

Она сделала это.

Моя певчая птичка достигла совершенства.

ГЛАВА 22

МИЯ

Финальная нота звучит безупречно, и я испытываю невероятное счастье от осознания того, что доставила ему удовольствие. Он стоит, молитвенно сложив руки, и его глаза сияют от гордости, любви или безграничного восхищения. Катрина Аттертон поднимается на ноги, и в тишине слышны только её аплодисменты. Однако она не обращает на меня внимания. Я не заслуживаю её внимания — только её сын.

— Очень забавно, дорогой. Ты хорошо её выдрессировал. — Она гладит его по щеке, и он почти прижимается носом к её ладони. Она слегка отстраняется, видимо, шокированная его реакцией. Себастьян переполнен энергией, настолько сильной, что не замечает реакции своей матери.

— Она была идеальна. — Он поворачивается ко мне. — Ты была идеальна. За гранью совершенства. — Обхватив моё лицо ладонями, он страстно прижимается губами к моим губам. — Нам нужно это отпраздновать.

Его мать делает ещё один глоток вина и говорит:

— Думаю, мне пора уходить.

Он не отрывает взгляда от моих глаз, его грудь тяжело вздымается в предвкушении. Я чувствую, как меня охватывает лёгкая дрожь от того, как глубоко я погружаюсь в его бездну. Он словно окутан тьмой и наполнен дьявольским восторгом. Дверь за его матерью закрывается, и мы остаёмся одни в ярком свете прожектора.

— Пойдём, — говорит он, беря меня за руку. Я спускаюсь с помоста и следую за ним к пианино. Он садится на табурет и пожимает мне руки. — Мне нужно сыграть.

Положив пальцы на клавиши, он делает глубокий вдох, но не двигается с места. Сунув руку в карман, он достаёт повязку на глаза и лукаво смотрит на меня.

Наклонившись ближе, он шепчет:

— Не говори ни слова.

Моё сердце начинает биться быстрее, когда я падаю на колени, страх охватывает меня. Он закрывает мне глаза полоской ткани.

— Это может быть гораздо сильнее, когда ты не можешь отвлекаться на то, что видишь, — говорит он.

Он завязывает узел у меня на затылке, и я слышу, как он поднимается на ноги. Его шаги эхом раздаются за моей спиной, а затем его руки подхватывают меня под локти, помогая встать.

Его пальцы расстёгивают пуговицы на спине моего платья, и я ощущаю, как ткань скользит по моему телу и падает на пол. Я стою перед ним обнажённая, в одних туфлях на высоких каблуках, а мои руки безвольно свисают по бокам.

Я слегка вздрагиваю, когда он касается своими пальцами моих, но, к счастью, он этого не замечает. Заведя мои руки за спину, он туго обматывает шёлком мои запястья. Я хочу сказать ему, что в этом нет необходимости, но я научилась не сопротивляться. В глубине души я знаю, что он делает это не для того, чтобы контролировать меня, а потому, что мысль о моей беспомощности перед ним разжигает огонь в его крови.

— Моя сладкая певчая птичка, — нежно шепчет он мне на ухо. — Всё, чего ты достигла на этой сцене, — это моя заслуга. Я наделил тебя ангельским голосом, и теперь пришло время вознести хвалу твоему богу.

Его руки зарываются в мои волосы, наматывая их на пальцы, когда он откидывает мою голову назад и кладёт её себе на плечо.

— Твоё совершенство принадлежит мне. Ты принадлежишь мне, — его голос становится глубже, а дыхание щекочет мне ухо. — Скажи, что хочешь меня. Скажи, что я нужен тебе, и ты желаешь меня.

— Да, маэстро, я ваша. Делайте со мной, что хотите.

Он сильнее дёргает меня за волосы.

— Я не спрашиваю твоего разрешения. Я ищу твоей любви. Скажи, что любишь меня.

Слова застревают у меня в горле. Я уже много раз лгала ему, но почему сейчас это так трудно? То, что я произношу эти слова, не означает, что я в них верю. Это не делает их правдой.

— Скажи мне, черт возьми! — Его голос эхом разносится по комнате, отражаясь от стен и сверля меня взглядом.

— Я люблю вас.

— Скажи это так, как будто ты действительно это чувствуешь.