Никто, кроме тебя - Яна Дин

Они удивляются. Их рты приоткрываются, словно я восстал из мёртвых, и пришёл вкусить их души. Объясняться не было времени, и я начал подниматься по лестнице.

– Неожиданно, однако, – комментирует Каир, провожая нас взглядом.

– Просто убейте меня, – продолжает Габриэль, застонав.

– Принесите аптечку и сменную обувь, – закрываю тему, и мы с «проблемой дней моих ближайших» скрываемся за поворотом, проходя в мою комнату.

Андреа недоумевает, смотря вокруг, и прикусывая нижнею губу от боли.

– Это твоя спальня? – спрашивает дьяволица, как только завожу ее в уборную, и усаживаю на край ванной.

Кивнув, включаю воду, и направляю на её ноги.

– Оставь, я сама, – шипит Андреа, когда вода попадает на рану, окрашиваясь в цвета крови и грязи.

Поднимаю взгляд полный злости, упечатав ее на месте, и Андреа замолкает, демонстративно закатывая глаза.

– Не будь упрямой.

Я был искренне зол. Все идёт не так, как планировалось. Отец будет в ярости. Все будут в ярости. Но как будущий дон, я волен выбирать. И отца в конечном счёте смогу переубедить. Он поймёт, что от этого брака для нас только выгода, не считая взбалмошной стервы, сидевшей напротив. Но, думаю так будет только интересней. Бесхарактерные никогда меня не интересовали. Хотя признаюсь, до этого времени меня кроме «ты только на одну ночь» никто не интересовал.

Андреа на взводе, и уже было открыла рот, чтобы съязвить, как в дверь ванной коротко постучались. На пороге появился Каир. Этот парень был не только нашим солдатом, но и моим другом вместе с Габриэлем и Тристаном. Отцы Каира и Габриэля работали на клан еще до моего появления в доме, пока их места не передались сыновьям. А Тристан…Тристан совсем другая история. Эти троя и я – нерушимая четверка холостяков, которую я пошлю к чертям в скором времени. Черт, я серьёзно собираюсь жениться?

– Аптечка, – трясет он коробкой, и удивлённо рассматривает нас.

Его брови слишком заметно приподнялись. Каир был среднего роста, с густыми черными волосами и короткой щетиной, за которой этот самовлюбленный болван ухаживал больше, чем за любой другой частью его тела. А его карие глаза были полны ребячества. Сколько помню, они всегда сверкали весельем. И даже сейчас придурок почему-то улыбается, смотря как я мою ноги дьяволицы. Чертовщина.

– Закончил? – сверкнул глазами в его сторону, чтобы тот наконец очнулся.

– Синьор Конселло ждёт тебя на ужин. Кажется, он не в курсе?

Конечно же он говорит об Андреа. «Синьор Конселло» еще не знает о моих планах. Я должен был разобраться с ней сегодня. Убить не замедляясь. Но не смог, и теперь буду бороться с последствиями.

– Я не спущусь на ужин, – игнорирую поставленный вопрос.

– Но…, – пытается вставить Каир, но я отключаю воду, и резко перебиваю друга.

– Поговорим позже.

Андреа морщит нос, когда пытается встать на ноги. Каир выходит, кинув краткое «как скажешь».

– Я не говорил тебе вставать, – руки снова находят её талию.

Одним лёгким движением поднимаю дьяволицу. Андреа с раздражением смотрит на меня, прежде чем кинуть в ответ:

– Я не твой ручной зверёк, который будет жить по твоим правилам.

– Я не говорил этого, – медленно опускаю девушку на край кровати, и ухожу за аптечкой, оставшейся в ванной.

– Ты показываешь это, – изъявляет девчонка, смотря на мои руки, когда вместе с аптечкой сажусь рядом, и поднимаю её ноги так, что они оказываются на моих коленях.

Пятка была поцарапана достаточно глубоко, поэтому при одном движение Андреа сжала губы в тонкую полоску, внимательно следя за моими действиями.

Беру вату и перекись. Намочив хлопок, подношу к ране, и слышу вздох со стороны девушки. Этот звук проходится по всему телу, и в мыслях сплывают воспоминания о других приглушенных вздохах, когда я пробовал её на вкус.

– Разве поступки не ценятся больше, чем слова? – саркастически приподнимаю уголки губ.

Андреа остаётся непроницательной. Ее лицо выдает явную дерзость, и желание убраться к чертям собачьим. Начинаю наматывать бинт на ступню и щиколотку.

– Только не в этом случае, – тихо отвечает птичка.

– Теперь можешь переодеться, – завязав узел, аккуратно сбрасываю женские ноги, и встаю, показывая большим пальцем в сторону комода, – Габриэль принёс вещи и обувь.

Андреа поднимается. Прихрамывая, подходит к пакету с вещами, и достаёт все необходимое, в том числе и розовое кружевное белье.

– Кто выбирал эти вещи? – хмурится, пряча все обратно.

Не могу сдержать ухмылку, когда вижу покрасневшие щеки.

– Кажется Габриэль немного переборщил. Хотел отправить тебя на тот свет в красивом белье.

Злобный взгляд зеленых глаз проходит сквозь меня.

– Не смешно. Совсем.

– Ты должна сказать спасибо, малышка, – раскидываю руки по сторонам, – Посмотри, ты становишься женой будущего дона. Ты жива, хотя не должна была, и не в объятиях того мерзкого типа, – понимая, что речь о Рицци, девушка кривится.

– В данный момент я не в лучшем положении, а во владениях своего ненавистного врага.

Если она намекает, что рядом с Рицци было бы лучше, то боюсь её расстроить. В какой бы ситуации мы не были, я бы не позволил состояться этому браку. Даже если бы взаправду был чертовым телохранителем, исход один: Андреа ни за что не вышла бы за того чикагского ублюдка. Что-то собственническое внутри кричало: «она моя и только моя».

– Вчера ты так бы не сказала, – приподнимаю бровь, кидая ехидный взгляд в сторону девушки.

По крайней мере ехидство помогало держать жгучие ревность и злость в узде.

– Вчера – ты был другим для меня, сегодня же – ты никто, – твёрдо выговаривает Андреа, не отводя горящие ненавистью глаза.

Внутри бурлит кровь, словно сейчас выкипит, и с ушей польется пар. Не понимаю почему сказанное так сильно бьёт по мне. За все детство меня называли как угодно: подкидыш, сын шлюхи, никчёмный, бастард, фальшивка. Я привык. Но слова Андреа жалили ядом. Так не должно быть.

– Переоденься, мы спускаемся, – тут же меняю тему, поменявшись в лице.

Андреа выразительно смотрит в мою сторону, и я скидываю бровь, не понимая, чего она хочет. Эта девушка была совершенно непредсказуемой. Обычно, люди для меня как открытые книги, и не нужно было уметь читать, чтобы понять их суть. А тут я попал в лабиринт. Вроде бы ситуацией управлял я, но тупики были на каждом шагу. Думаю, поэтому у меня не было серьёзных отношений. Женщины слишком сложные. Они ждут, когда мы всем поймем по взгляду и тонким намёкам, но твою мать, это совсем не так. Мы ни хрена не понимаем. А у меня на это не было простого терпения. В нашем мире есть дела