(Не) любимая жена. Развод с оборотнем - Эми Мун

- Так это… Я ж завсегда рад…

- Завтра нам надо выехать из Великовелесья, - принялась объяснять Марьяна. – А советник этот, Белояр, пускать меня не хочет…

- Известное дело! Не любит он баб, особливо родовитых.

Да, она заметила.

- Поэтому нужно, чтобы моя поездка была обоснована…

Ганя аж рот приоткрыл.

- Обо… что? Никак ты, княгиня, язык заморский учить взялась. Похвально!

Тьфу! И Марьяна поспешила исправиться

- Чтобы моя поездка казалась важной. Государственной. Например, кожи для крыла купить.

- Так ее в Великовелесье много.

За спиной послышался скрип зубов. Сестры начинали терять терпение. Ой, нехорошо!

- Такой, как надо, в Великовелесье нет! – очень выразительно проговорила Марьяна. – Ганя, ну ты же умный мужчина! Понимаешь, что к чему.

Умный мужчина нежно порозовел и опустил глазки в пол.

- Спасибо, княгиня… Добра ты стала, ласкова… О! Я ить таки смастерил короб стиральный. Может, и тебе любопытно будет?

Марьяна аж зажмурилась. Сейчас сестры порвут дурашку на тряпки! Словесно… Однако вместо ругани прозвучало удивленное:

- Какой короб? Стиральный?

- Все так. Ох и весело тряпки полощет! Но не всякое пятнышко сведет… Что делать, ума не приложу!

- Пятнышко, говоришь… - выступила вперед Додона. – А настойку белянки пробовал добавить?

Чертознай смешно приоткрыл рот.

- А ведь верно… Настойку добавить! Только приспособить крынку так, чтобы она сама лила!

- Показывай свой короб! – присоединилась к сестре Веселина. – Мне тоже охота глянуть.

Марьяна открыла рот, чтобы выразить несогласие - они вообще-то за помощью сюда шли! – но тут же захлопнула. Технический прогресс – дело важное. Ну а потом можно будет и о ярмарке договориться.

Глава 25

- Это… это… бунт! Неслыханное своеволие! Позор! Кх-х-х…

Белояр подавился слюной и закашлялся. Однако грозного вида не утратил. Сверкал потемневшими глазищами, тряс кулаком и разве что не топал. Еще бы! Глупая баба своевольничать вздумала! Захотела благородного мужа обмануть!

Марьяна мысленно ухмыльнулась. Приятно наблюдать за бессильной злобой напыщенного старикашки. Официально советник не имел права препятствовать княгине, раз уж другой титулованный мужчина просил ее в сопровождающие.

Другие тоже это понимали, вот Белояра и крючило.

- Почтенный, да разве ж я супротив княжьей воли иду? – подал голос Чертознай. – Долго отсутствовать мы не будем, стражей с избытком возьмем, нянек еще, прислужниц… Все честь по чести.

Белояр посинел еще больше. Хотел было метнуть в них новой порцией брани, но вперед кинулась тяжелая артиллерия, то есть бабульки.

- Верно! Верно! – закричали хором.

- Где ж позор-то?

- Это он говорит, что мы за княгиней доглядеть не можем!

- Вот паскудник!

- Брехло!

- Клеветник!

Марьяна прикрыла рот платочком - только бы не заржать в голос. Три воинственные наседки обступили Белояра со всех сторон и костерили на чем свет стоял. Бедняга не знал, куда деваться. Пробовал слово вставить, но этим только больше раззадоривал бабушек.

А тут и стражники подтянулись.

- Глядеть за княгиней денно и нощно станем! – загудел Горяч.

- Глаз не спустим! – поддержал его Сокол.

Остальные воины вторили им согласным ревом. Шах и мат, господин Белояр. Даже советники развели руками.

- Надо будет птицу князю снарядить, - прошипел женоненавистник и поспешил ретироваться.

Ему вторил возмущенный рокот собравшихся.

- Смотри теперь в оба, - чуть слышно шепнула Веселина. – В этот раз уползла гадина, а вдругорядь и укусить может.

Не только может, но и специально караулить будет. Марьяна не обманывалась насчет своей победы. Но и отступать не собиралась.

- Пусть попробует, - ответила так же тихо.

И сделала знак нянькам – время переносить собранные вещи в повозку. Да еще отправить прислужника к ведьме - пусть принесет бабушке корзинку со снедью в качестве благодарности за лечение.

Пока Марьяна размышляла, как быстрее и лучше все это провернуть, за рукав тихонько дёрнули.

Варвара.

- Да, милая? – улыбнулась девочке.

Юная княжна приоткрыла ротик, будто силясь что-то сказать, но вместо этого потянула за собой.

А у Марьяны от чего-то ладошки взмокли.

Заговорит ведь скоро… Как пить дать заговорит. И тогда прощай кокошник и сарафаны в пол. Здравствуй родной мир со всеми его благами и проблемами.

К мокрым ладошкам добавилось лёгкое головокружение. Бежать бы к себе в горницу, упасть на кровать и накрыться с головой, прячась от всего на свете. Но… так ведь дела не делаются.

И придется что-то решать.

Марьяна снова посмотрела на Варварушку.

Кроме лечения больному нужна ведь и реабилитация. А уж ребенку с психологической травмой тем более. Поэтому долг Марьяны – остаться рядом с девочкой до полного ее выздоровления. Ну и заодно обустроить быт, чтобы Искусница не схлопотала сердечный приступ, когда вернётся.

Да. Так и поступит!

А князь… Он пусть к чернавкам своим катится. Ему не привыкать.

***

Дар

Недолго тосковала без него пташка синеокая, упорхнула из терема - только пыль столбом. Дар повертел в пальцах кусок кожи с донесением да и кинул в костёр. Пламя жадно вцепилась в добычу, запахло палёным.

- Дурные вести? – тут же вскинулся Святозар.

- Княгиня на ярмарку собралась. Уже в пути к Великим Порогам.

Сын тут же отвёл взгляд.

- Ярмарка… Ну так это … Знамо дело, по хозяйству-то…

- Вот тебе и жаба, да?

Святозар аж вздрогнул. На мгновение Дару померещилось, что сын встанет и уйдет, но нет – остался. И даже сил нашел, чтобы в глаза посмотреть.

- Может, раньше была, а теперь не такая.

- Поэтому ты ее в воду толкнул.

- Так под надзором других! Вытащили бы! - кинулся было возражать, однако добавил тише: - Твоя правда, батюшка…

Дар выгнул бровь, и сын отвернулся.

- Лучше бы мне розог отсыпала, - забормотал, колупая пальцем бревно, на котором сидел. – А княгиня замест этого пожалела... И теперь вот тут, - ударил себя кулачком в грудь, - маятно, сил никаких нет. Почему она такая?

Да кто бы знал! Ни волхвы, ни ученый Ганя, ни сердце княжье и звериное не могли дать ответ.

- Богам так угодно, Святозар… Однако более рот открывать не смей. А если вздумаешь пакостить… То я не погляжу, что кровь у нас едина, и отхожу кнутом, как закон того требует.

Княжич смиренно склонил голову.

- Ежели так случится, то плеть я тебе сам принесу.

И вновь на полянке воцарилось молчание. Однако не