В самом Сердце Стужи. Том V - Александр Якубович

— Запах дыма, металла и конского пота… — продолжила старая женщина, проигнорировав дежурные извинения Эрен. — Запах войны, запах настоящего лорда, который получил земли не по рождению, а по заслугам.

— Ваш отец был первым в роду? — вежливо уточнил я.

— Нет, первым был дед, но графский титул получил именно отец после череды больших побед над соседями, что позволило ему выдать меня замуж за достойного человека, — с достоинством ответила матриарх Зильбеверов. — Поэтому я отлично знаю, как должен выглядеть сильный лорд. Вы выглядите именно так, барон Гросс.

— Благодарю вас, госпожа, — я чуть коснулся пальцами нагрудника, как учила Эрен, и опять склонил голову.

Но этот жест лишь вызвал улыбку на губах старухи.

— Какие интересные молодые люди… — протянула она. — Не буду вас более задерживать. Завтра утром я прослежу, чтобы Рики уделил вам достаточно времени.

Последние слова женщины послужили сигналом к концу беседы, так что мы с Эрен поднялись со своих мест, попрощались с продолжавшей сидеть на своем диванчике женщиной и проследовали за слугой в отведенные нам покои.

Дом Зильбеверов был не в пример богаче и больше столичного поместья семейства Фиано. За время нахождения в этом мире, и особенно за время жизни в Херцкальте, я научился на глаз определять ценность многих вещей, стоимость которых раньше была для меня не ясна.

В светильниках на стенах — только лучшее, очищенное масло, которое не давало вони и копоти. В люстрах, которых мы увидели за время небольшого прохода по коридорам дома целых три — дорогие свечи из пчелиного воска. На стенах гобелены, причем настолько тонкой работы и такие большие, что они уже больше походили на обои, под ногами — богатые ковровые дорожки. Все в убранстве дома кричало о том, что тут живут невероятно состоятельные и властные люди, на фоне которых граф Фиано был таким же нищим провинциалом, какими мы с Эрен были на фоне его самого.

Скромные покои, которые для нас подготовили по словам госпожи Лотты, оказались просторной спальней с огромной кроватью, гардеробом и отдельной комнаткой для умываний, куда слуги уже натаскали воды. Я оставил свою жену с Лили, переодеваться и приводить себя в порядок — а лицо Эрен требовало ухода, потому что синяк выглядел совершенно отвратительно и скорее всего, доставлял моей жене немало страданий — а сам я в сопровождении слуги отправился в сторону казарм, где разместили моих бойцов. Нужно было наконец-то снять доспех и убедиться, что все в порядке.

— Милорд, — тихо шепнул мой оруженосец, помогая снимать нагрудник. — Я сказал нашим не снимать сегодня кольчуги и держать оружие при себе.

— Дозоры определили? — спросил я.

Моим бойцам выделили небольшую комнату, отдельную от охраны поместья, но стены тут были весьма хлипкие.

— Определили, — кивнул Грегор. — Не нравится мне все это, милорд. И парням не нравится.

— Выбора нет, — ответил я, позволяя оруженосцу перейти от нагрудника к наручам. Проклятые ремешки были слишком неудобными, чтобы расстегивать их одной рукой, не говоря о том, чтобы застегнуть. Даже в таком деле мне требовалась посторонняя помощь.

— Слишком похоже на западню, — продолжил Грегор. — И Ларс тоже так считает. И Арчи бы считал, если бы был с нами.

— А это она и есть, западня, — усмехнулся я, наблюдая за тем, как суровеет лицо мужчины. — Но это западня другого рода, Грегор. Вам, скорее всего, ничего не грозит.

Оруженосец замолчал, сосредоточившись на своей работе.

— Но дозоры мы все равно оставим, — наконец-то проговорил Грегор, когда с доспехом было покончено.

— Иначе вас бы приняли за идиотов, — улыбнулся я. — Оставляйте. Только не слишком усердствуйте.

Я понимал паранойю моих дружинников, понимал, почему они не доверяют графу Зильбеверу. Я и сам ему не доверял, честно сказать. Но оказавшись в ситуации, когда мне грозило прямое столкновение сразу с несколькими дружинами западных аристократов, я принял решение, которое наносило мне наименьший ущерб.

Вернувшись в покои мы с Эрен еще долго беседовали. Эрик додумался забрать из комнат мою сумку с травами, думая, что баронессе может понадобиться помощь, и в этом не прогадал. Я сделал несколько успокаивающих компрессов, чтобы снять отек, из-за которого с правой стороны Эрен все больше и больше начинала походить на сероглазого хомяка, обработал разбитые уголки губ жены. За жрецом Алдира, который бы мог наложить исцеление на лицо моей жены посылать не стали. Сейчас побои Эрен были главным доказательством того, что я имею право предъявлять претензии ее отцу. А избавляться от единственной прямой улики преступления Марко Фиано мы не собирались.

— Я беспокоюсь, что завтра граф сделает предложение, от которого я не смогу отказаться, — сказал я Эрен, когда мы уже перекусили и после всех дел легли в постель.

Сколько сейчас было точно времени, я не знал, но по внутренним ощущениям в районе начала двенадцатого. Поздняя ночь по местным меркам.

— Днем в салоне госпожа Лотта уверила меня, что от Гроссов требуется лишь нейтралитет, — ответила моя жена, пытаясь устроиться на новом месте. Кровать была слишком мягкая для нас обоих, а перина подо мной прогибалась настолько, что я с ужасом ждал наступления утра. — Он не станет принуждать тебя давать вассальную клятву.

— Да, чтобы этого не случилось, нас и поженили, — пробормотал я. — Чтобы я ни к кому не мог легко примкнуть…

— Это лишь домыслы, — возразила Эрен. — Я думаю, отец просто задолжал королевскому дворцу и решил так списать часть долгов.

— Ты так легко об этом говоришь…

В полумраке комнаты я попытался рассмотреть лицо жены, но видел только кудрявую макушку и край разбитой щеки.

— Мы все равно не узнаем, даже если прямо спросим у короля. Но мне кажется, это выгодная сделка.

— Не хочу быть кому-то обязанным, — ответил я.

— А обязательств предложение Зильбеверов и не накладывает, — опять возразила моя жена. — Напротив, старуха Лотта очень четко говорила о том, что этот твой шаг не сделает нас союзниками лордов Кастфолдора.

Я замолк, пытаясь уложить в голове всю полученную информацию.

— Тогда я не понимаю, почему они помогают нам в конфликте с твоим отцом, — проговорил я.

— Мы не знаем, к какой группе аристократов относится граф Фиано, — с небольшой задержкой ответила