Две хризантемы - Рико Сакураи

и, как у всякой женщины, любопытство взяло верх, увы, даже над нормами приличия. Она буквально высунула голову из окна, с интересом рассматривая четыре сторожевые башни ягура, которые ни в какое сравнение не шли с теми, что она привыкла видеть в Адзути или Исияме. Четыре угловые башни были невысоки, вероятно более предназначаясь для хранения припасов, нежели для обороны от неприятеля. Владения окружал земляной вал, за ним был сухой ров, въезд на территорию поместья осуществлялся через резные, покрытые изысканным орнаментом Китайские ворота, увенчанные крышей.

Кортеж проследовал через внушительный подъемный мост, миновал ворота и наконец очутился на земле канцлера.

Охрана господина Уми-Сайто спешилась. Сам же хозяин, довольный собой и своими владениями, вышел из экипажа и тотчас начал отдавать приказы.

Госпожа Хитоми с Ихарой с радостью покинули повозку, дорога изрядно утомила их. Они надеялись, что в Момодзоно все их надежды непременно воплотятся.

Несмотря на усталось, госпожа Хитоми находилась в прекрасном расположении духа. Она окинула взглядом строения поместья: дом канцлера, выполненный в стиле букэ-ясики[63], несомненно, производил впечатление. Хозяйственные постройки, стражницкая и два флигеля для прислуги выглядели вполне прилично. Входную дверь, сразу же ведущую в небольшой зал, расположенную на западной стороне фасада, что вполне соответствовало статусу хозяина (в домах знатных людей регламентировалось все, даже расположение входной двери), венчало помпезное перекрытие.

Единственное, что заметила мнимая Хитоми, – порядок наводили недавно и впопыхах, явно к приезду хозяина. На земле, прилегавшей к дому, – там, где должны виднеться клумбы для цветов, – буйствовала трава. Впрочем, Хитоми резонно подумала, что осенью сажать что-либо уже не было смысла.

К гостьям подошла служанка господина Уми-Сайто:

– Госпожа Хитоми, хозяин распорядился проводить вас в покои и помочь с обустройством. Вы вправе пожелать все, что сочтете необходимым для жизни и удобства.

Вдове понравилось такое обхождение, несомненно, оно обещало комфортное пребывание в Момодзоно.

Гостьи вошли в дом, за ними следовали слуги со множеством поклажи. Хитоми оценила дорогое убранство притолоки, а также раздвижные перегородки, украшенные росписью в виде золотисто-зеленых дубовых листочков и желудей, отделявшие длинный коридор от жилых помещений.

Быт в поместье постепенно налаживался. Хитоми хлопотала, обустраивая свои покои и покои дочери. Господин Уми-Сайто был необычайно щедр, и гостьи пользовались его явным расположением.

Хитоми заказала множество предметов роскоши: два больших серебряных зеркала, два шелковых покрывала, новомодный чайный сервиз из Киото, две расписные ширмы, напольную вазу с парчовой росписью для икебаны, четыре гобелена с изысканными пейзажами, два небольших резных шкафчика из груши для хранения письменных принадлежностей, свитков и различных мелочей.

Все это время, несмотря на крайнюю занятость, постоянные заботы в поместье и начало строительных работ во дворце Нисиномия, господин Уми-Сайто не забывал посещать покои Хитоми, особенно после ужина в час Свиньи*.

Хитоми, как умудренная опытом женщина, полностью завладела помыслами и желаниями канцлера, да так, что тот перестал посещать своих наложниц, которых поселил в самом отдаленном крыле. Наложницы воспылали к фаворитке господина жгучей ненавистью, ожидая только момента, дабы оклеветать и унизить ее. Но покуда такой возможности им не представилось, Хитоми считалась фактически хозяйкой. Она умело распоряжалась домашним хозяйством – годы, проведенные в Исияме, научили ее многому. Наложницы, готовые выказывать новой госпоже ежеминутное презрение, едва сдерживались, стараясь скрывать свои истинные чувства и помыслы.

Госпожа Югей, одна из наложниц канцлера, проплакала всю ночь. Ее угнетала обида: ведь она молода, ей всего-то минуло двадцать лет, хороша собой, умеет поддержать разговор, прекрасно владеет каллиграфией и стихосложением, а господин уделяет все свободное время Хитоми. Почему так происходит? Что он вообще нашел в этой перезрелой особе? Да ее дочь Ихара более годится ему в наложницы!

Служанки в последнее время побаивались госпожу Югей, она стала чрезмерно раздражительной – уж они-то прекрасно понимали причину ее дурного настроения. Да и ни для кого не было секретом в поместье: канцлер проводит время только в покоях госпожи Хитоми.

Югей сгорала от стыда и негодования. Она приказала служанке достать тушечницу, бумагу и быстро написала:

Все кончено.

Заморосил осенний дождь.

И словно листья на ветру,

Поблекли

Слова любви[64].

Это пятистишие было десятым по счету, написанным ею за время, что она жила в Момодзоно.

Югей отбросила перо и ощутила очередной прилив ненависти к госпоже Хитоми. Вот уже пять бессонных ночей прошло – всё это время она обдумывала план мести…

Наложнице Иве минуло двадцать восемь лет, и она успела родить канцлеру сына. Она пробудилась в то время, когда госпожа Югей изливала душу на рисовой бумаге.

По обыкновению, наложница пробудилась на исходе часа Дракона. Она умылась, служанки помогли ей одеться и причесаться.

Госпожа Ива позавтракала. Она решила пройтись к живописному пруду, дабы собраться с мыслями и подумать, как противостоять фаворитке.

Ива приказала служанке достать верхнее кимоно цвета сикон[65], расшитое орнаментальным рисунком из шелковой нити с добавлением серебра: по утрам, после ночи, когда остывала земля, уже было прохладно. Облачившись, она направилась на прогулку, запретив служанке следовать на ней.

Госпожа Югей, закончив занятие стихосложением, уловила звук раздвигающихся перегородок. «А это кто? Неужели господин выходит от Ивы?» – подумала она и, чуть отодвинув дверь-перегородку, выглянула в коридор, увидев лишь свою компаньонку-соперницу, удалявшуюся в полном одиночестве. «Она собралась прогуляться… Очень кстати… Необходимо поговорить с ней…» – решила она и тотчас приказала служанке подать теплое кимоно.

Наложницы канцлера, некогда спорившие за ложе своего господина, встретились в китайском павильоне около пруда.

– Госпожа Ива, рада вас видеть. – Югей поклонилась.

– Благодарю вас, госпожа Югей… Что привело вас сюда в столь ранний час? – поинтересовалась госпожа Ива.

– Раздумья. Я заметила, что вы вышли из дома и направились в это живописное место. Не скрою, меня охватило желание последовать за вами…

Госпожа Ива удивленно приподняла брови:

– Вероятно, ваши раздумья касаются именно меня?

– Нас обеих…

Госпожа Ива, сраженная словами соперницы, не выдержала:

– Говорите, госпожа Югей, не испытывайте моего терпения.

– Я и не думала этого делать. Господин Уми-Сайто совершенно не посещает мои покои и не преподносит мне подарки. Это печалит меня, – призналась Югей. – А давно ли он вам уделял внимание?

Будучи в Исияме, госпожа Ива непременно бы пресекла неприличное любопытство Югей, но времена меняются.

– С тех пор, как здесь поселилась бывшая наложница сёгуна, эта