Путь княгини - Нина Петровна Ахминеева

Алекс легонько дотронулся до моего локтя, и я с удивлением обнаружила, что впереди стоит толпа. Хуторяне сгрудились у распахнутых ворот перед каким-то домом, частично преграждая дорогу. Мужчины хмурились, женщины вскидывали руки и рыдали.

Что, черт возьми, тут происходит?!

– Машенька, это твой дом, – раздался позади меня голос Ефросиньи. Столько народу… Неужто в семье старосты беда какая стряслась?

Подъехав поближе, Алекс припарковался у обочины. Заглушил двигатель и распорядился:

– Ефросинья, вы с Натальей остаетесь в машине. Маша, идем.

Он выбрался из салона. Я отстегнула ремень безопасности и тоже вышла. А едва оказалась на улице, как по ушам резанул плач убитой горем женщины:

– Артемьюшка-а-а-а! На кого ж ты меня покину-у-у-ул! Как же мы без тебя-я-я!

– Не успели, – выдохнул Алекс и ругнулся на грани слышимости.

Глава 23

«Видимо, старосту все же укокошили, – промелькнула у меня догадка. – Жаль, что допросить не успели. А в целом – туда ему и дорога».

Боковым зрением заметила движение. Толпа предусмотрительно отхлынула от ворот, освобождая путь инквизиторам. Выглядели те и правда устрашающе: черная униформа, лица спрятаны под балаклавами, на головах каски, а в руках нечто, очень напоминающее короткоствольные автоматы.

Не издав ни звука, воины выстроились так, чтобы образовать для нас с Алексом «коридор». Надрывные женские причитания оборвались на высокой ноте. В воздухе повисла напряженная тишина. Удушающая вонь человеческих эмоций била по обонянию. Да так, что захотелось зажать нос, развернуться и удрать. Но нельзя.

Надо идти во двор. Придется возле трупа объявлять хуторянам, кто здесь теперь главный.

Сжав зубы, я без спешки пошла меж инквизиторов. Подбородок приподнят, спина прямая, плечи развернуты. Ничуть не сомневаюсь, что прямо сейчас выгляжу уверенно. Однако сердце колотится настолько часто, что, кажется, проломит ребра. Ладони вспотели, дыхание участилось. Еще чуть-чуть, и напускное спокойствие треснет по швам.

Неожиданно, буквально на мгновение, Александр поймал мои пальцы. Несильно сжал, словно беззвучно говоря: не бойся, я с тобой. И как-то вдруг на душе и в разуме воцарился абсолютный покой. Нет, дар эмпата он абсолютно точно ко мне не применял. Я бы это заметила.

Парадокс, но всего за секунду Алекс успокоил меня не как одаренный, но как мужчина. Он просто-напросто напомнил, что в случае необходимости придет на помощь. При этом излучал такую внутреннюю силу, что поверила ему безоговорочно. За все годы брака я ни разу не чувствовала себя за мужем как за каменной стеной. А сейчас поняла, каково это – находится под защитой мужчины.

Охренительное ощущение.

Без тени страха я подошла к стоящему посреди двора прицепу. Под прицелом множества глаз безучастно глянула на лежащее в нем бездыханное тело.

«Голова на месте. Крови нет. Почему старик мокрый?» – я мысленно удивленно хмыкнула.

Взгляд зацепился за пухлотелую женщину в симпатичном домашнем платье. Черный платок, покрывающий ее волосы, съехал набок, грозясь упасть. Не пытаясь его поправить, она стояла, прижав ладонь ко рту, а в глазах плескалось горе и… страх.

Хм-м, наверное, это вдова. Как же ее зовут? Наташа ведь говорила… Вспомнила! Алевтина. И чего же супруга старосты так боится? Знала о махинациях мужа? Сомнительно, но а вдруг?

Прерывая ход размышлений, к нам с Алексом подошел один из инквизиторов. Поправив ремень висящего на плече автомата, обратился ко мне:

– Ваше сиятельство, при визуальном осмотре тела признаков насилия не обнаружено. На ауре остаточный след эманаций магии воздуха. Полный отчет вы получите после тщательного исследования тела в лабораторных условиях. Но уже сейчас с уверенностью скажу: это не несчастный случай. Старосту утопили.

– Как утопили?! – воскликнула пораженная Алевтина.

Игнорируя ее возглас, воин бесстрастно уточнил у меня:

– Ваше сиятельство, какие будут распоряжения?

Вне сомнений, инквизитор прямо сейчас работал на мою репутацию. Что надо делать в таких случаях, он прекрасно знал. А вот я ни сном ни духом! Ладно, была не была. Зря, что ли, в родном мире фильмы про следователей смотрела?

– Осмотрите дом. Меня интересуют бухгалтерские документы, расписки. В общем, все, что касается финансовой деятельности старосты.

– Будет сделано, – отчеканил инквизитор.

Обернувшись, он подал знак стоящим неподалеку воинам. Пятеро из десяти сразу же направились к господскому терему. Как только они исчезли в доме, хуторяне заволновались, начали встревоженно перешептываться.

– Документы? Для чего они вам? Чего найти-то хотите, госпожа? У Арсеньюшки все всегда было тютелька в тютельку, – нервно облизнув губы, вдова пристально присмотрелась ко мне и с изумлением выдохнула: – Вот те на. Так ты ж никакая не ваша светлость. Ты же Машка Иванова! Юродивая! – поправив платок, она грозно подбоченилась и рявкнула: – А ну, кось, хватит уважаемым людям мозги пудрить! Решила, что не вспомним тебя? Как есть, идиотка! Господин инквизитор, ошибка у вас. Эта девка – самозванка! Уж не знаю, что наплела она вам, но нет у нее никаких прав тут командовать! Машка Иванова была и есть простолюдинка! И с головой у нее с детства проблемы сурьезные! А земли-то, почитай, уж как восемнадцать лет имперские. Неужто не знаете?! Да и не по закону это осмотры тут всякие проводить без человека-то государева.

«Ты смотри, какая осведомленная и хваткая тетенька. Решила сменить безвременно почившего супруга на хлебной должности?» – я с интересом рассматривала поверившую в себя Алевтину.

Та вскинула голову и громогласно потребовала:

– Люди добрые, чего молчите-то? Арсений-то мой столько добра для вас сделал!

– Все так! – выкрикнула какая-то женщина.

– Правду Алевтина говорит!

– Мы тут с сызмальства живем! А Машка пришлая и полоумная! За балкой с мамкой жила!

– Ишь чего удумала! Не посмотрю, что больная, щас сам тебя выпорю!

Толпа загудела, угрожающе зашевелилась. Вполне обоснованный страх хуторян пред инквизицией сменился желанием прямо сейчас, немедленно наказать виновного в их испуге – меня.

Алекс шепнул на ухо:

– Через две минуты они замолчат, и можешь говорить. Как представишься, подними правую ладонь.

«Зачем? Что это даст?» – неуместные сейчас вопросы едва не сорвались с языка.

Мысленно чертыхнувшись, я коротко кивнула и приглушила эмпатию до самого минимума. Чувствовать, как тебя единодушно желает линчевать куча народа, – то еще удовольствие.

Злые голоса становились все громче, а люди подходили к нам с Алексом ближе и ближе. Складывалось четкое впечатление, что все, кто прежде находился на улице, теперь толкутся во дворе. По логике, я просто обязана была начать нервничать. Но нет. На моем эмоциональном фоне все тот же штиль. Я не просто верила, но знала: пока Алекс рядом, с