Инквизицию вызывали? Подработка для ведьмы - Лидия Милеш

ее разочарованию, идти пришлось очень медленно: ступеньки скрипели, свет едва долетал до этого этажа, запах сырости и плесени врезался в нос, и Лив бы нисколько не удивилась, если бы наткнулась в этом месте на какое-нибудь древнее привидение очередного любопытного помощника инквизитора.

За спиной послышался скрип и она прижалась к холодной стене, чувствуя, как предательски стремится выпрыгнуть из груди ее собственное сердце. Казалось, что ее дыхание в этой кромешной темноте не услышит только ленивый.

Шаги на третьем этаже удалялись и теперь Лив могла видеть макушку пожилого мужчины, который спускается к выходу. Рабочий день еще одного инквизитора подходил к концу и у него точно не было никакого желания задерживаться в управлении даже на несколько лишних минут. Как только мужчина скрылся из виду, Лив продолжила свой путь.

Медленно, но она все-таки поднялась на четвертый этаж. Дальше лестница уходила вверх на чердак.

“Дверь под лестницей, — подумала Лив, оглядываясь по сторонам. — Да где вообще эта дверь”.

Была лестница, был крохотный пятачок, на котором едва ли сможет уместиться два человека, даже держатель для факела был, а вот двери не было. Она повернулась в одну сторону, в другую, посмотрела за лестницу, прошла несколько ступеней вниз и вверх — ничего. Только еще раз оглядевшись по сторонам и убедившись, что вокруг точно нет ни одной живой души, она решила пойти на крайние меры: использовать свои способности.

Увидь ее кто-нибудь в архиве, все еще можно было бы объяснить простым любопытством или желанием докопаться до истины, но заметь кто-нибудь, что она колдует, то каторга ей была бы обеспечена. И это в лучшем случае. В худшем — немедленная смерть как шпиону. Но на такой риск стоило пойти.

Собрав внутри все силы, она представила, как открывается нужная ей дверь и провела рукой по стене.

Первые секунды ничего не происходило и Лив уже решила, что никакого секретного архива попросту не существует или он находится в другом месте. Но в этот же момент несколько деревянных досок едва заметно засветились, а в одной из них открылась ловко спрятанная скважина для замка. Это было еще более странным, потому что Лив могла поклясться всем, что у нее есть, что так ловко спрятать скважину от посторонних глаз способна только магия. И это в самом сердце инквизиции!

Как можно быстрее она вставила ключ, повернула его несколько раз и, услышав как щелкнул замок, не теряя времени вошла в архив. О магии в этом место она подумает позже, а еще лучше — поговорит об этом с Валеротом. Ради обсуждения такой новости не грех и помириться.

Внутри пахло корицей, пергаментом и клеем. Насколько сырыми были стены и потолок снаружи, настолько же сухими и теплыми они оказались внутри. Легкие огоньки света, казалось, никогда не покидали это место, позволяя любому найти нужный стеллаж и нужное дело. Пусть это был не дневной яркий свет, но и его хватало, чтобы разобрать названия на корешках.

— Да инквизиторы сами пользуются магией, — выдохнула Лив, пытаясь осознать происходящее.

По крайней мере теперь стало понятно, почему ключ от архива находится только у самых надежных людей в управлении и то, почему никто их секретарей не может сюда войти, хотя это часть их работы. В инквизиции используют магию — это было настолько же диким открытием, как если бы Лив вдруг сказали, что граф Сальмаир — потомственный колдун. Впрочем, после всплывшей правды о Демиане, знакомства с Торговцем, продажи кристаллов и других ситуаций, в которых она успела побывать, магия в эпицентре борьбы с магией уже не могла занять весь разум. Так что довольно быстро Лив собралась с мыслями и двинулась вперед, выискивая стеллаж с нужным ей годом.

Высокие ряды тянулись от одного края в другой и казалось, что им нет конца. Любой историк позавидовал бы оказаться на ее месте, потому что некоторые стеллажи содержали настолько древние дела, что записаны они были еще старыми письменами и совершенно не поддавались прочтению в современном мире. Чуть дальше можно было найти дела столетней давности. Целый блок был отдан под войну с магами и дела магов, которые шли против королей и королей-магов, и семьи наследников герцогств, графств и баронств, замеченных в колдовстве.

Лив еле сдерживалась, чтобы не остановиться у одной из полок и не начать изучать историю. Только огромным усилием воли она смогла заставить себя пройти дальше, туда, где хранились дела последних десяти лет. И одним из последних на крайней полке она нашла дело своего брата.

Крохотная папка казалась ей сейчас неподъемной. Буквы на страницах прыгали и больше напоминали детские каракули. Но, совладав с собственными чувствами и представив, что читает о каком-то совершенно постороннем человеке, она все-таки смогла осилить эти несколько листов.

О деле было написано немного. Были показания свидетелей с площади, показания самого Альда. Лив выдохнула, прочитав детальное описание допроса. Никто не пытал ее брата, не пытался выбить из него признание или заставить взять вину на себя. Нет. Они просто задавали вопросы, а он отвечал и по всему выходило, что он случайный прохожий. До последнего считалось, что он невиновен, пока в ходе обыска не нашли кристалл. Откуда он там взялся, кто начал обыск, кто именно нашел кристалл — все это почему-то пропустили.

Тогда Лив взяла соседнюю папку и бегло просмотрела дело, которое было у инквизиции перед Альдом. Она сама не знала, что ищет, но отчаянно пыталась найти хоть одну зацепку.

Потом еще одно дело и еще одно. На деле десятом ужасающая правда накрыла ее с головой. Все было намного хуже, чем она думала. Но стало понятно, почему Демиан подсунул ей те три убийства. Каждый раз, в каждом деле, где фигурировали кристаллы, никто не разбирался, никто не выискивал настоящего виновника, никто не пытался понять, откуда взялись эти предметы. Они просто хватали первого попавшегося преступника, которого привели патрульные, находили у него кристалл и отправляли на каторгу. Так отправили торговца булочками, старушку кошатницу, несчастного отца-одиночку с четырьмя детьми, уличного танцора, какую-то актрису, Альда и еще десяток людей. Никто, совершенно никто в управлении не пытался раскрыть эти настоящие преступления.

Но последние три убийства перешли на новый уровень — теперь были убиты весьма влиятельные особы и король лично заинтересовался вопросами инквизиции. Именно поэтому главный инквизитор прибыл ко двору. Именно поэтому он устраивал