Три сестры: Вера - Ирина Михайловна Комарова

И даже та неделя в Таиланде – никакого сравнения! Но разве это имеет отношение к любви? Это совсем другое, это всего лишь секс, физиология… хотя если вдуматься? Уважение, нежность и взаимное влечение – разве не это требуется для счастливого брака?

Нет, что-то ее не туда занесло! Вера наконец заметила лужицу заварки и аккуратно промокнула ее салфеткой. Во-первых, она вовсе не собирается второй раз замуж, даже за Павла. Она – минуточку внимания – еще с Сергеем не развелась, если кто забыл. Во-вторых, Павел ее замуж, конечно, позвал, но он, похоже, не совсем представляет, насколько все это сложно и сколько вопросов придется решать. Развод, ладно, там от Паши ничего не зависит, и вообще его это мало касается. А вот ее работа, учеба Вовки и Павлика, квартира эта, будь она неладна! А еще – переезд в Питер и снова: квартира, учеба, работа… Пашка, как ребенок, думает, что все образуется по щелчку пальцев. А вот она, Вера, в сказки давно не верит и понимает, как много сложностей впереди. Но главное… Главное – это Вовка с Павликом. Как они к этому отнесутся? Собственно, сейчас уже ясно как, они очень наглядно это продемонстрировали. Ей-то казалось, что Павлик легче воспринял их уход из дома в силу возраста – не понимал до конца, что произошло, вот и не переживал особенно. А оказывается, он просто не верил, что это надолго, терпеливо, не задавая лишних вопросов, ждал, что папа с мамой помирятся и все станет как прежде: мы вернемся домой и будем счастливо жить вместе, как раньше. Дождался, папа пришел мириться, а результат… у мальчишки мир рухнул. И даже представить страшно, как он отреагирует, если с ним сейчас заговорить об отчиме. А Вовка… Вовка умный мальчик, все видит и все понимает. И он свое слово уже сказал – нет. Нет, однозначно и бесповоротно. Вето наложено, полный запрет.

И странно, хотя она и сама не собирается, едва закончив один брак, очертя голову кидаться в другой, этот категорический запрет неприятен. Как говорится: одно дело, когда ты сам отказываешься от представившейся возможности, и совсем другое, когда ты этой возможности лишен. Одно дело, когда ты сама не хочешь снова выходить замуж, и совсем другое, когда против этого твои сыновья.

Вера сделала глоток чаю и поморщилась – совсем не сладкий. Взяла сахарницу, положила пару ложек, размешала… Но и расставаться с Павлом не хочется. Не теперь, когда она только узнала… только почувствовала… и, что греха таить, денежная удавка здорово ослабла, это тоже важно. Появилась возможность, хотя бы пока Павел здесь, немного передохнуть, подкормить мальчишек, не считая куски, да и себя немного побаловать. А уж что касается квартиры, тут вообще слов нет! Вера рассеянно положила еще две ложки сахара, помешала и добавила третью. Если она хотя бы год, до следующего Пашиного приезда, сможет жить здесь, это же просто спасение! За этот год можно будет поднакопить, немного обрасти жирком, и потом, даже если придется съехать, не возвращаться к матери, а снять квартиру. Наверное, денег хватит только на однокомнатную, но ничего, поместимся. А если Павел разрешит здесь остаться, то вообще по-царски заживем!

Занятая своими мыслями, она не обратила внимания на царапанье ключа и очнулась, только услышав негромкий щелчок замка. Пришел! Вера вскочила, чтобы броситься навстречу, но тут же передумала. Паша вернулся? Вот и прекрасно. Ему, значит, и в голову не пришло, что кто-то может волноваться, ждать, переживать… ладно. Значит, она и не покажет, что волновалась и переживала. Да с чего вы взяли такую глупость? Разве у нее есть причина или повод о чем-то переживать? Она тихо-спокойно провела вечер, уложила детей, теперь вот чай пьет перед сном. Вера снова села, поджала губы и взяла чашку, аккуратно оттопырив мизинчик. Сделала глоток и едва не поперхнулась – сколько же она туда сахара вбухала?! Это уже не чай, это сироп получается! Выплеснуть и сделать себе новый? Но тогда может получиться, что Павел войдет, а она суетится на кухне – еще подумает, что специально для него чай готовит! Нет, лучше посидеть так, пусть он увидит, что никто его тут не ждет и никто о нем не беспокоится! Просто Вера перед сном решила чашечку чая выпить… да что же он не идет?! За порог зацепился, что ли?

В этот момент, словно в ответ на ее мысли, из коридора донесся негромкий стон, переходящий в горестный вой. Вера слетела со стула и бросилась в коридор. Господи, что еще случилось?! Дрожащей рукой она нашарила выключатель и замерла: на полу, опираясь спиной на дверь, откинув назад голову и зажмурившись, сидел Павел и тихо выл.

Как он добрался до своего дома, Павел не очень хорошо помнил – тут анестезия сработала. А вот в главном… в главном, лучше не стало. Уже в подъезде он присел на ступеньку лестницы – так было плохо. Не потому плохо, что слишком много выпил, а потому, что жизнь рухнула, и нет никакого смысла возвращаться в квартиру, где темно и пусто, где нет больше Веры и мальчишек… Но и сидеть на лестнице было глупо, на то, чтобы понять это, остатков затуманенного алкоголем и горем разума еще хватало. Так что пришлось встать и, цепляясь за перила, брести к своей двери. Кое-как, поковырявшись ключом в замке, Павел открыл ее и ввалился в квартиру. Захлопнул дверь, привалился к ней спиной и тихо сполз на пол. Дома было тихо и пусто, но не темно – свет горел на кухне. Наверное, Вера, уходя, забыла выключить. От этой светлой полоски стало еще хуже. Павел сморгнул слезы, откинул голову назад, зажмурился и завыл.

Но через мгновение в коридоре загорелся свет, кто-то присел рядом, вцепился в его, Павла, плечи, и голосом Веры спросил:

– Что, Паша? Что случилось? Тебе плохо?

Павел осекся и замолчал. На ощупь нашел чужие руки на своих плечах… Вера? Он осторожно приоткрыл глаза и увидел ее встревоженное лицо.

– Паша, где болит? Может, скорую? Ой, мама, да ты же пьяный совсем!

– Вера? – пробормотал он. – Ты что здесь делаешь?

Она качнулась от неожиданности и, не удержав равновесия, села на попу.

– Ну, знаешь! Живу я здесь. Если помнишь, ты меня сам позвал.

Она стряхнула его ладони и попыталась подняться, но Павел успел снова схватить ее за руки и не пустил.

– Помню, конечно. Но ты же… за вами ведь приехал Сергей, и ты с пацанами