Хозяйка Драконьего имения, или Неожиданный муж - Светлана Романова

пропитывается травами, я принимаюсь за «плащ». В глиняной миске смешиваю густой вересковый мед с горчичными зернами и парой ложек терпкого яблочного сидра. Мед тянется янтарными нитями, ловит солнечный свет и переливается, как драгоценный камень. Добавляю щепотку молотого имбиря.

Теперь самое интересное – овощи. Я беру несколько крепких корнеплодов: сладкую морковь, белую репу и пару луковиц, острых до слез. Чищу их, неторопливо срезая кожуру, и нарезаю крупными кусками. Я не тороплюсь. Готовка для меня – это не просто обязанность, это своего рода магия, способ вложить в еду свою любовь и заботу.

В чугунный котелок, уже разогретый на очаге, я бросаю немного жира, а затем обжариваю птицу со всех сторон до золотистой корочки. Огонь весело потрескивает, подбрасывая искры, и я чувствую его тепло на лице. Это тепло, которое я так люблю, тепло нашего дома, нашего очага.

Когда птица подрумянивается, я вынимаю ее из котелка и откладываю в сторону. Теперь очередь овощей. Я бросаю их в тот же жир, где жарилась птица, и обжариваю до легкой мягкости, чтобы они впитали в себя все ароматы. Затем возвращаю птицу обратно, заливаю все это небольшим количеством воды и накрываю котелок плотной крышкой.

Теперь начинается самое долгое – томление. Это время, когда я могу позволить себе немного отдохнуть. Я выхожу во двор, где Лили весело резвиться с подружками, сажусь на скамью, обложившись мягкими подушками, и снова кладу руку на живот. Малыш снова шевелится, более активно на этот раз. Я улыбаюсь, представляя, как он будет расти, как будет бегать по мощёным дорожкам, как будет помогать Арвиду.

В такие моменты я чувствую себя по-настоящему счастливой. У меня есть дом, у меня есть любимый муж, у меня есть Лили и скоро у нас будет ребенок. Что еще нужно для счастья?

Время идет незаметно. Ароматы из котелка становятся все более насыщенными, и я возвращаюсь в дом. Я открываю котелок. Птица уже почти готова, мягкая и нежная. Теперь самое время для «медового плаща». Щедро поливаю птицу медово-горчичной смесью. Она стекает по ней янтарными ручейками, покрывая ее блестящей глазурью. Добавляю еще немного воды, чтобы соус не пригорел, и снова накрываю крышкой.

Осталось совсем немного. Когда солнце начинает клониться к закату, я слышу шаги Арвида. Он уже близко. Я спешу, но не суетливо. Я достаю птицу из котелка, выкладываю ее на большое деревянное блюдо, а вокруг раскладываю овощи, пропитанные медовым соусом. Сверху посыпаю все свежей зеленью – петрушкой и укропом.

Арвид входит в кухню, его лицо усталое, но глаза светятся радостью, когда он видит меня и накрытый стол. Он подходит, обнимает меня осторожно, чтобы не потревожить малыша, и жарко целует в губы.

- Пахнет волшебно, моя любимая Эва, – говорит он, вдыхая аромат блюда.

Я улыбаюсь, чувствуя, как тепло разливается по моему телу.

- Это для тебя, любимый. Твое любимое.

Сегодня Арвид летал на бывшие земли Дарвида, которые теперь принадлежат нам. Управляет ими Ник. Да, ему пришлось переселиться туда вместе с семьёй. Теперь они живут в замке. Когда Ник переселился туда, замок перестал выглядеть таким зловещим. Теперь там уютно. Ник хороший управляющий. Арвид может полностью довериться ему.

Дарвид с Лиданой всё ещё в заточении. Душа Дарвида хранится у меня, в том же пузырьке. Я могу вернуть её в тело в любой момент. Но… Нет.

***

Дыхание мое сбивается, каждый вдох дается с трудом. Комната, еще недавно казавшаяся такой привычной и уютной, теперь сжимается вокруг меня, стены подступают ближе, потолок нависает угрожающе. Я лежу на кровати, укрытая до подбородка шерстяным одеялом.

Снаружи, за плотно закрытой дверью, слышен приглушенный шум. Это Арвид. Я знаю его шаги, его нетерпеливое топтание, его тихие, но полные тревоги вздохи. Он там, мой Арвид, мой любимый муж, и я чувствую его беспокойство так же остро, как и свои собственные схватки. Он хочет быть здесь, рядом со мной, держать мою руку, шептать слова поддержки. Но повитуха, стараясь быть как можно более тактичной, но при этом твердой, не пускает его.

- Мужчинам здесь не место, – говорит она строго.

- Еще немного, дорогая, еще немного, – шепчет мне на ухо Марта, одна из помощниц повитухи. Ее руки, грубые от работы, но удивительно нежные, массируют мне поясницу.

Я стискиваю зубы, пытаясь сосредоточиться на ее словах, на ее успокаивающем присутствии. В комнате пахнет травами – сушеная ромашка, мята. В очаге тихо потрескивает огонь, отбрасывая теплые блики на стены.

Внезапно дверь распахивается с такой силой, что я вздрагиваю. Арвид! Его лицо искажено тревогой. Его медные волосы растрёпаны, глаза горят беспокойством. Он делает шаг вперёд, но тут же останавливается, встретившись с суровым взглядом повитухи.

- Арвид! Я же сказала, тебе здесь не место! Покинь комнату! – повитуха, высокая и крепкая женщина с седыми косами, стоит между ним и кроватью, словно скала.

- Но… но она же страдает! Я слышу! – его голос дрожит. Он пытается обойти повитуху, его рука тянется ко мне, но она ловко перехватывает его запястье.

- Страдать – это часть пути, Арвид. А твоё место сейчас там, снаружи. Жди. Молись. Но не мешай нам! – она говорит это без злости, но с суровой непреклонностью, что Арвид, хоть и выглядит так, будто готов броситься на неё, отступает.

- Я… Я просто хочу знать, что с ней всё хорошо, – шепчет он, его взгляд прикован ко мне. Я пытаюсь улыбнуться ему, но это выходит скорее гримасой.

- Всё хорошо, Арвид. Всё идёт так, как и должно.

Повитуха снова закрывает дверь, оставляя нас в полумраке, освещённом лишь огнём и парой свечей. Арвид снова начинает ходить за дверью. Я слышу его шаги, его тихие вздохи, его приглушённые слова, обращённые, наверное, к Богу. Он нервничает, и это чувствуется даже сквозь толстые стены.

Но вот приходит новая волна. Сильнее предыдущей. Я хватаюсь за край одеяла, мои пальцы белеют от напряжения. Марта и другая помощница, молодая девушка по имени Лина, прижимаются ко мне, их руки снова на моей спине.

- Дыши, дорогая, дыши, – повторяет повитуха.

Далее следуют долгие часы страданий, пока гнетущую тишину, словно хрупкий колокольчик, не пронзает… плач. Слабый, неуверенный, но такой долгожданный.

Слёзы сами собой текут по щекам.

Я пытаюсь приподняться, увидеть своего малыша, но сил совсем нет. Повитухи подносят его ко мне. Он такой маленький, такой сморщенный, с крошечными пальчиками и пушистыми медными волосиками на голове. Он