Империя предрассудков - Панна Мэра

Была глухая ночь, и ничто не предвещало неприятностей, как вдруг в мои покои без стука и предупреждений ворвалась Ольга и истошно закричала прямо на ухо:

– Вставай быстрее! Срочно к герцогине! – девушка выглядела совершенно безумной, и, казалось, помощь нужна была не герцогине, а ей самой.

Я резко вскочила с кровати, спросонок вообще не осознавая свою принадлежность к этому миру.

– Что случилось? – мой голос напоминал мычания новорожденного ягненка, и я сомневалась, что Ольга сумеете разобрать хоть слово.

– Быстрее! – услышала я вместо ответа.

Всё ещё ничего не соображая, я надела первое, что нащупала в темноте.

Раньше я не сталкивалась с подобными фокусами Марии Павловны, разве что только в ночи моего дежурства. Да и было это задолго до того, как я стала заведовать ее почтой. Поэтому внезапное появление Ольги напугало меня. Неужели случилось нечто действительно серьезное?

Когда, по мнению Ольги, я была готова, фрейлина испарилась за дверью, увлекая меня за собой.

Мы миновали два коридора, в которых стоял беспроглядный мрак, поднялись на третий этаж и, будто враги, штурмующие крепость, ворвались в спальню герцогини.

Признаться, я ожидала увидеть истекающую кровью женщину или даже ее бездыханное тело, но картина, открывшаяся передо мной, была куда менее драматична.

Герцогиня лежала на кровати прикрыв оба глаза. Но едва мы с Ольгой замаячили в дверном проеме, женщина тут же оживилась, будто мы пришли к ней не в третьем часу ночи, а пожаловали на дневной чай. Разумеется, оживленность ее была малозаметной, скрытой за тяжёлым взглядом и безупречной выдержкой, которую Марию тренировала на протяжении многих лет.

Поэтому заметить маленькие огоньки, которые зажигались в ее взгляде при появлении чего-то важного, можно было только послужив ей достаточно долгий срок.

– Ваша Светлость, Вам нехорошо? – я понимала, что любой вопрос так или иначе раздражает ее.

– Я потеряла серьгу, – её загробный тон сперва напугал меня, но когда я осознала, о чем она решила вспомнить посреди ночи, то была изрядно обескуражена.

– Мне жаль. Мы можем что-то сделать для Вас, Ваша Светлость? - спросила я спокойно, хотя уже предвкушала нечто недоброе. От Марии Павловны, собравшей нас посреди ночи из-за серьги, можно было ожидать чего угодно.

– Разумеется, – по лицу герцогини невозможно было понять, серьезно ли она все это затеяла или ради забавы, – найдите ее. Это был подарок его Высочества, которым я очень дорожу.

Мне было не совсем понятно, чем именно дорожила герцогиня: подарком Александра или самим Александром. Однако теперь все карты сошлись, и стало очевидно, из-за кого женщина совершенно потеряла голову.

Однако даже несмотря на ее безумные прихоти, в моей душе все ещё тлела слабая надежда на возможность уговорить женщину отложить поиски до утра. В конце концов, мы были сонные, уставшие, а освещения от трёх свечей нам не хватило бы даже для поиска платья герцогини, висящего в шкафу, потому я рискнула завуалировано поинтересоваться у Марии Павловны об уготованной для нас миссии:

– Мы найдем ее. А вы? Изволите погасить свечи и оставить вас?

– Не нужно, я не усну, пока вы её не найдете, – бросила она.

Герцогиня в последнее время так редко демонстрировала эту деспотическую сторону, что я почти забыла, что она у нее есть. Повезло ещё, что я понимала, о каких серьгах идёт речь, потому что у герцогини их было немерено.

Тем не менее это нисколько не облегчило мне задачу, а после непоколебимого приказа герцогини стало совсем паршиво, и крохотный уголёк надежды на возобновление сна был стремительно затушен хмурой тучей издевательств Марии Павловны.

В такие моменты я, конечно, ненавидела эту женщину. Проклинала и желала видеть ее в слезах на коленях перед монархом, наказанную за несправедливость и неоправданно жестокие капризы.

Но все это были лишь мои мимолетные мечты, и единственное, что я могла делать в реальности, так это скрипя зубами подчиняться, превозмогая желания сбежать подальше. Поэтому с ещё большей неохотой, чем когда пришлось вылезть сегодня ночью из-под одеяла, я медленно опустилась на холодный пол, чтобы найти маленькую блестящую побрякушку, которую Мария Павловна никогда больше даже не наденет.

В этом дворце меня уже не раз подвергали унижениям ради развлечения, но такого абсурда от герцогини я никак не ждала.

Ледяной пол, по которому я ползала в лёгкой комбинации, хоть немного остужал мой пыл, поскольку я еле сдерживала себя от едкого комментария. В покоях герцогини было так темно, что я с трудом видела дальше вытянутой руки. Чего уж было говорить о вероятности найти в этой темени крохотную безделушку? Даже при свете дня мы могли не обнаружить ее, если бы, к примеру, она завалилась за половицу. Но Мария Павловна, видно, считала иначе. Потому без лишних слов мы продолжали ползать на четвереньках перед хозяйкой, внимательно ощупывая каждый бугорок на паркете. Признаться, в те минуты я чувствовала себя щенком охотничьей собаки, которого бесконечно подвергают дрессировке.

Прошло минут двадцать. Колени, голени, руки, изрядно затекли. Локти болели, а глаза слипались с такой силой, что, казалось, пройдёт мгновение, и я проваливаюсь в сон прямо во время поисков. Сознание отключалось на доли секунд, и сразу после я осознавала, что в эти временные провалы я умудряюсь перемещаться из одной части комнаты в другую, при этом совершенно не запоминая траекторию передвижения.

Я молила, чтобы этот ад закончился, но и одновременно просила сил, чтобы не упасть на пол без сознания и не ударить в грязь лицом перед герцогиней.

Мы продолжали ползать взад-вперёд, уже не обращая внимание на боль и неимоверное желание уснуть, до тех пор, пока я вдруг не услышала еле слышные сопения. Украдкой подняв голову, я тут же обнаружила, что сладкие сонные вздохи исходили от нашей мучительницы.

– Спит, – прошептала я Ольге, и та изнеможенная рухнула на пол.

Больше не в силах искать эту проклятую сережку, я попыталась подняться с жесткого пола. Это удалось мне не сразу. В такие моменты было уже все равно на свое будущее, на свое положение при дворе, на статус и амбиции. Хотелось испепелить все, что связано с дворцом, и исчезнуть.

«Пусть лишает меня всего. Я больше не в силах искать», – думала я в отчаянии. Наверное, мне всего лишь казалось, что Мария Павловна стала относиться ко мне чуть лучше, и на самом деле герцогиня продолжала презирать нас и использовать. А сегодня, вероятно, у нее что-то не задалось