Вариация - Ребекка Яррос

Хадсон, приподнимая козырек кепки. — Мы взрослые люди и можем самостоятельно выбрать между отношениями на расстоянии, переездом и сотней других способов быть с кем захотим.

Отлично он играет. А я-то считала себя прекрасной актрисой.

— И по-твоему, она хочет быть с тобой? — с вызовом бросила ему Кэролайн.

Я напряглась всем телом. Щеки вспыхнули так, будто меня вызвали на допрос. Хотеть быть с Хадсоном привычное дело. Но теперь, когда он все время рядом…

— Да уж уверен, а я знаю Алли примерно лучше всех.

На его подбородке дернулся мускул, и он сунул руки в карманы шорт. Последний раз я видела его таким злым много лет назад, но жесты у него были все те же. Он вот-вот взорвется.

— Ты ее знал, — поправила Кэролайн. — Ты знал ее десять лет назад. Я провела небольшое расследование…

У меня свело живот. Какое еще расследование?

— Что ты сделала? Не будь ты моей сестрой, мы бы поссорились окончательно.

Очень знакомое чувство.

— Она встречается только с танцорами. Только с людьми своей профессии, своего элитного круга общения и своей налоговой категории. И ты не относишься ни к одному пункту из этого списка.

Она узнала это из соцсетей? И долго мне еще стоять тут и слушать? Внутри закипал гнев.

— Я и так это знаю, — сказал он, все так же держа руки в карманах, и пожал плечами. — И что с того? До сих пор я встречался только с женщинами, которые точно не ждали от меня предложения. Все меняется, и мне насрать, с кем она встречалась до меня, потому что теперь она со мной.

Так, вот это было довольно горячо. И даже очень… если бы мы не притворялись.

— Да не нужен ты ей! — воскликнула Кэролайн. — Порви с ней, пока это не зашло слишком далеко. Я весь день за ней наблюдала, и на вечеринке тоже. Ты ее обнимаешь, берешь за руку, приносишь еду и заботишься о ней, но она так себя не ведет. Она пригласила тебя на эту грандиозную ежегодную вечеринку, которую устраивает ее балетная труппа?

Я попятилась, прислонилась лбом к обшивке и зажмурилась. С каждым словом осуждения разгоралась ярость. Кэролайн поочередно указывала Хадсону на все, чем я его подвела. Он всех убедил, но я его не поддержала. В голове зазвенели слова мамы: «Должна. Была. Быть. Ты».

Кажется, темой этой недели можно считать разочарование. Я уже подвела Хадсона и Лину, а теперь подводила Джунипер и Энн.

— Об этом мы пока не говорили, — возразил Хадсон.

— Ну еще бы. Хадсон, она к тебе не прикасается. Я бы даже сказала, что она изо всех сил старается к тебе не притронуться. Когда женщина хочет мужчину, она себя так не ведет.

Да пошла она! Это не провал: я вела себя так нарочно. Я действительно его хотела, поэтому была осторожна и не прикасалась к нему. Я сопротивлялась влечению между нами и не хотела совершить ту же самую ошибку, из-за которой снова в конце лета останусь одна. Неужели я провалила весь план? И, как обычно, лишь потому, что была чересчур осторожна?

— Ну, она стеснительная…

Хадсон еще и защищал меня. Вдвойне фигово.

— Она тебе даже не улыбнулась! Ни разу. Допустим, вы классные друзья, а ей, возможно, просто скучно или одиноко, но я тебе говорю: она не заинтересована в тебе так, как ты в ней. И если ты с ней не порвешь, она разобьет тебе сердце.

С меня хватит. Я оттолкнулась от стены и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Скажу тебе в первый и в последний раз, — предупредил Хадсон. — Я не расстанусь с Алли ни сегодня, ни завтра, и по своей воле вообще никогда. Отпустив ее, я совершил самую ужасную ошибку в своей жизни. И будь я проклят, если из-за твоей тупости я упущу свой единственный шанс быть с ней.

Сердце бешено колотилось. Я отошла от стены. Пришло время выполнить свою часть уговора. Это просто роль. Всего лишь роль. Но это была не просто роль.

Выдавив из себя приветливую улыбку, я вышла к ним из-за угла:

— Вот ты где!

Хадсон побледнел:

— Алессандра…

— Я ждала в пикапе.

И, пока у меня не сдали нервы, я подошла прямо к нему, поднялась на цыпочки, насколько позволяла лодыжка, обхватила ладонями заросшее щетиной лицо и поцеловала его.

Я почувствовала, как участилось его дыхание, и понадеялась, что не зашла слишком далеко. Мы с ним не договаривались о поцелуях. Как и о том, чтобы не целоваться. Но я уже прижималась губами к его губам… наконец-то. Я задержалась на мгновение, успела почувствовать, как участился пульс, какие мягкие у него губы… а затем приготовилась отступить и принять последствия этой внезапной атаки.

Вокруг моей талии обвилась его рука, и он поцеловал меня в ответ, а потом еще раз. Он нежно касался моей нижней губы, а затем легонько прикусил ее зубами, пробудив каждую клеточку моего тела. Дыхание тут же сбилось.

Видит бог, наш поцелуй оборвался раньше, чем мне бы хотелось.

Он поднял голову и посмотрел так, словно никогда меня раньше не видел.

— Разговор окончен, Кэролайн, — сказал он, не сводя с меня глаз.

Я и представить не могла, что мне когда-нибудь надоест смотреть в эти глаза.

— Уже ушла, — пробормотала она.

Шаги стихли. Мы с Хадсоном все так же стояли и смотрели друг на друга.

— Ты меня поцеловала, — сказал он, переводя взгляд на мои губы.

— Я тебя поцеловала.

Мой голос понизился до шепота. Руки соскользнули с его лица. Я зашла слишком далеко.

— Ты злишься?

— Злюсь? — переспросил он, убрал руки и отступил на шаг. — Сейчас меня одолевает множество разных чувств, но злости среди них, по-моему, нет. Зависит от твоего ответа на мой вопрос: ты слышала, как мы спорили?

— Да.

Со всеми остальными я бы подбирала ответ, которого от меня ждут, но Хадсону я обещала правду.

— Черт…

Он прислонился спиной к перилам и сдвинул кепку на затылок.

— Ты поцеловала меня, потому что разозлилась на Кэролайн.

— Да. — Поднялся ветерок, и я придержала подол сарафана. — Вроде того.

Пара с двумя маленькими детьми поднялась на смотровую площадку с пляжа. Они остановились поблизости и теперь любовались видом.

Хадсон выругался себе под нос, оттолкнулся от перил, схватил меня за руку и потащил за собой:

— Здесь мы обсуждать это не будем.

Сердце бешено заколотилось. Я следовала за ним вдоль стены и вошла в первую же дверь, которую он открыл. Ты всего лишь играешь роль. Но меня захлестнули