Мой Неидеальный прынц - Наталья Тудаль

Он покачал головой и рассмеялся — коротко, беззвучно.

— Я бы не хотел быть твоим врагом.

— Ты и не будешь, — я положила руку ему на плечо. — Потому что мы команда. Помнишь?

На следующий день наша «служба психологической поддержки» в лице Кристины и, как ни странно, маэстро Гильома, получила новое задание. Не собирать информацию, а распространять ее. Аккуратно, через служанок, через поварят, через пажей.

Слухи поползли по дворцу, как дым от камина. «Бедная льера Амалия, она до сих пор не оправилась после отъезда из Тайлорхолда». «Говорят, она даже пыталась наложить на себя руки, такая у нее была несчастная любовь к льеру Итану». «Видели, как она в слезах убежала из его покоев... наверное, умоляла вернуться, а он, жестокий, отказал».

Эти слухи были идеальны. Они не обвиняли ее ни в чем, кроме излишней чувствительности. Они вызывали не гнев, а снисхождение. И самое главное — они были унизительны для любой амбициозной женщины при дворе.

Мы с Итаном снова стали появляться вместе. Мы не делали вид, что у нас все идеально. Мы позволяли людям видеть нашу сдержанность, нашу осторожность друг с другом. Это делало историю правдоподобной. Да, была ссора. Да, он был зол. Но он не отрекся от меня. Он выбрал меня. А она осталась не у дел.

Однажды мы столкнулись с Амалией в длинной галерее. Она шла в сопровождении двух других фрейлин, стараясь выглядеть надменной, но тень паники в ее глазах выдавала ее. Она слышала слухи. Она чувствовала, как почва уходит из-под ног.

Итан прошел мимо, не удостоив ее взглядом. Я же встретилась с ней глазами и... улыбнулась. Тихой, печальной, понимающей улыбкой. Улыбкой, которая говорила: «Я тебя прощаю, бедная, заблудшая душа».

Она побледнела как полотно и отвернулась. Моя «жалость» ранила ее гораздо сильнее, чем любая ненависть.

Через несколько дней до нас дошли слухи, что герцог Людвиг вызвал дочь к себе и устроил ей суровый разнос. Не за интриги, а за «компрометацию фамильной чести своими дурацкими выходками». А еще через день мы узнали, что Амалия покинула дворец под предлогом болезни и уехала в загородное поместье. На неопределенный срок.

Наш план сработал. Мы не тронули ее физически. Мы уничтожили ее репутацию и вывели из игры. Теперь она была не опасной интриганкой, а жалкой, несчастной девушкой, сосланной в деревню за неприличное поведение.

Но одна загадка оставалась. Кто же был тем самым «Он»? Амалия уехала, так и не назвав его имени. А значит, наш невидимый враг все еще был здесь. Где-то совсем рядом. И он только что получил доказательство того, что с нами шутки плохи.

Теперь он знал, что мы не только опасны. Мы — изобретательны. И мы держимся вместе.

А это делало нас в тысячу раз опаснее.

Глава 43

Отъезд Амалии стал для нас пирровой победой. Мы выиграли битву, но главный враг, тот самый «Он», оставался в тени. И эта неопределенность была хуже любого открытого вызова.

Дворец, прежде казавшийся золоченой тюрьмой, теперь напоминал поле, усеянное невидимыми ловушками. Каждый взгляд придворного, каждое случайное слово, каждый поданный нам бокал вина — все теперь виделось потенциальной угрозой.

Итан, привыкший к честному бою лицом к лицу, мрачнел с каждым днем. — Я ненавижу эту возню, — проворчал он как-то вечером, бесцельно ворочая в руках кубок. — Я бы предпочел, чтобы этот негодяй вышел и вызвал меня на поединок. Но он прячется, как таракан.

— Тараканы редко выходят на свет, — философски заметила я, просматривая очередную книгу из дворцовой библиотеки по истории знатных родов. — Их травят в их же норах. Нам нужно найти его нору.

Льера Брошка, вязавшая у камина какой-то невероятно колючий на вид шарф, подняла глаза.

— Нора — это всегда слабость. Деньги. Власть. Любовница. Спроси себя, кому было бы выгоднее всего развалить ваш союз? Кто получил бы от этого прямую выгоду?

Мы перебрали всех возможных кандидатов. Барон Отто? Мелкий интриган, мстящий за свинью. Слишком примитивно для такой изощренной атаки. Граф Фальк? Сидит под арестом где-то на окраине империи. Один из членов Совета, недовольный моим вмешательством? Возможно. Но тогда атака была бы направлена в первую очередь на меня, а не на наш брак.

— Что, если... — я отложила книгу. — Что, если это не тот, кто против нас, а тот, кто хочет использовать Итана? Но без меня. Как более податливую фигуру.

Итан нахмурился.

— Использовать? Как?

— Женить на ком-то более... управляемом. На ком-то из своей партии. Амалия была идеальным кандидатом — знатного рода, но с подмоченной репутацией, а значит, зависимая от покровителя. Ее отец, герцог Людвиг, сохранил бы лицо, а тайный покровитель получил бы рычаг давления на тебя через твою новую жену.

Льера Брошка резко дернула спицу.

— Звучит... мерзко. И поэтому — вероятно. Но кто? У кого хватит наглости и ресурсов провернуть такое?

В этот момент в дверь постучали. Вошел слуга с подносом. На нем лежал сверток, перевязанный простым шпагатом. Без печати, без опознавательных знаков.

— Для льеры Мэриэм, — поклонился слуга. — Передал неизвестный.

Итан мгновенно встал, заслонив меня собой.

— Кто? Описал его?

— Нет, льер. Человек в плаще с капюшоном. Сунул мне в руки и скрылся.

Итан осторожно взял сверток, взвесил в руке, потом, достав свой кинжал, разрезал шпагат. Внутри лежала потрепанная, невзрачная на вид книга в кожаном переплете. Ни названия, ни автора.

Я взяла ее. Страницы были пожелтевшими, текст — на древнем наречии, которое я с трудом понимала. Это был какой-то трактат. Я листала страницы, и вдруг мое сердце замерло. Между страниц лежал сложенный вчетверо листок. Чистый. И на нем — всего одно слово, выведенное угловатым, неуверенным почерком, словно писавший боялся себя выдать.

«Смотри».

Я показала записку Итану и льере Брошке.

— Что это значит? — прошептал Итан.

— «Смотри», — повторила я, лихорадочно листая книгу. — Смотри... в книгу?

И тогда я заметила. Некоторые буквы в тексте были едва заметно выделены точками, почти невидимыми проколами. Я схватила перо, обмакнула в чернила и начала аккуратно обводить их на чистом листе. Сначала получалась бессмыслица. Потом я поняла принцип — это был шифр. Простой шифр замены.

Буква за буквой складывалось сообщение. Короткое. Ужасающее.

«ГЕРЦОГ ЛЮДВИГ ОТРАВЛЯЕТ ИМПЕРАТОРА МЕДЛЕННЫМ ЯДОМ ЧЕРЕЗ ЛЕКАРЯ АНСЕЛЬМА ВОЛЯ НЕ СВОЯ»

Мы сидели в гробовой тишине, уставившись на эту фразу. Герцог Людвиг. Наш «союзник». Человек, который недавно с интересом слушал мои лекции по архитектуре. Отравляет императора. А Амалия... «Волю