Густав - Пани Понизович

– А это не похоже на вымогательство? – еле слышно предположила она.

– Да где вымогательство? – Люся вскочила и, пройдясь вдоль дивана, поправила ламбрикен на шторах из дорогого текстиля. Задернув их, словно опасаясь чужих ушей, она вернулась к своему трону. – Ты же не просишь денег! Ты просто плачешь в жилетку! Ты – бедная овечка, которая попала в беду и не знает, с кем поделиться своим горем! И на самом интересном бросаешь трубку, как-будто передумала жаловаться!

Поняв, что отвертеться никак не получится, Варя пришибленно молчала.

– Он меня убьет, – обреченно прошептала она.

– Кто? Олег? – Люся разразилась гомерическим хохотом, заставив девушку поежиться. – Ты о нем слишком хорошо думаешь! Он даже не поймет, о ком идет речь! Мужик давно запутался в своих девках – наверняка и не помнит большинство имен! К тому же ты назовешься чужим – забыла?

– Но мой номер телефона, – из последних сил сопротивлялась Варя. – Жена увидит его на экране и перезвонит!

Однако у Люси, похоже, на все имелся готовый ответ:

– После отбоя сразу заблокируй ее. Хотя я уверена, что она не станет перезванивать! Да и Олегу ничего она не скажет – насколько я смогла изучить ее характер глупой терпилы, выяснения отношений мы не дождемся! Такие клуши обычно все переживают в себе, внутри: от этого им еще хуже и больнее, а нам как раз это и нужно! Мы как раз этого и добиваемся!

– Чего добиваемся? – Варя совершенно запуталась в хитросплетениях тетки, однако страх вернуться раньше времени в родные пенаты, скучнейшие деревенские будни, да еще и с унизительной характеристикой от тетки, заставлял подчиняться требуемым условиям беспрекословно. По твердому убеждению Люси в столице можно было удержаться только не зевая и не упуская любого шанса заявить о себе. Неопытная девушка была вынуждена всецело подыгрывать властной наставнице. Не оправдав возложенного на нее доверия в случае с Олегом, теперь она была обязана реабилитироваться любой ценой.

Люся между тем не собиралась посвящать наивную племяшку во все подробности своих личных тревог и переживаний. Она решила пока поставить точку в разговоре, будучи уверенной в том, что на этот раз Варя приложит максимум усилий и выполнит поручение без ошибок.

Если же случится так, что Анна поведет себя непредсказуемо, начнет разборки с мужем, а тот, в свою очередь, посмеет наехать на Варю – тогда-то Люся и насладится в полной мере собственноручно созданным ею хаосом…Олег еще не подозревает, с кем связался и на кого посмел повысить голос. На руках у Люси есть неплохие козыри в виде юного возраста Вари. Да и вообще, его можно обвинить в принуждении к сексу, если что…Правда, прямых доказательств этого добыть не получилось: диктофон записал лишь нечеткие фразы, но припугнуть Олега можно, чтобы держать его «на коротком поводке» хотя бы некоторое время. Ведь до тех пор, пока некрасивая история остается на уровне сплетен – она никого не пугает; однако, вынесенная в официальную плоскость, она способна хорошенько подмочить любую репутацию, сделав человека нерукопожатным. А это грозит уже всеобщим осуждением и проблемами материального характера.

Кривая усмешка тронула узкие губы Люси, а в следующий момент она увидела перед собой широко распахнутые глаза Варвары. Девушка все еще сидела на диване, вопросительно глядя на внезапно замолчавшую тетку.

Согнав усмешку с лица, Люся решительно поднялась из кресла.

– Марш выполнять задание! – в ее голосе вновь послышались командные нотки. – Бери зеркало и начинай репетировать! Всему-то тебя учить надо, неумеха!

Анна пребывала наверху блаженства, купаясь в странной, совершенно непостижимой невесомости. Это состояние окутало ее пушистым виртуальным коконом, и было настолько осязаемо, что она боялась пошевелиться и разрушить мираж неловким жестом.

Причиной всему был молодой человек, сидящий напротив, за круглым обеденным столом, все в той же скромно обставленной квартире. Анна смотрела на него и никак не могла насытиться. Время от времени вспоминая, что границы приличия никто не отменял, она отводила взгляд, но голос Ивана, иронично вещающий историю своего появления в Москве некоторое время назад, тот час возвращал его обратно, и Анна вновь жадно гипнотизировала каждый сантиметр божественно красивого лица. Идеально скроенные по-отдельности, все вместе его части составляли совершенную мозаику, сложенную воедино природой. Ни одно движение мимических мышц юноши не оставалось незамеченным – Анна лишь ощущала перекаты теплых волн где-то внутри себя и готова была пребывать вечно во внезапно открытом состоянии, которое, видимо, и носит название Нирваны.

В течение небольшого отрезка времени, прошедшего со дня их последней встречи в этой самой мастерской, Анну страшно мучила совесть за свой обман. Она понимала, что Иван очень ждет дальнейшего развития событий, но Арсений предсказуемо молчал, а найти реального спонсора пока не удавалось.

Тем временем Анна не находила себе места. Ей безумно хотелось вновь увидеть молодого человека – просто тонуть в голубых глазах, испытывая неизведанные ранее эмоции. Никогда раньше она и помыслить не могла, что в природе существует подобная зависимость от другого человека, и уж совершенно не предполагала, что сама может оказаться ее жертвой.

С другой стороны, Анне требовалось как можно дольше тянуть время, чувствуя себя покровительницей таланта юноши. Она назначила себя кем-то вроде продюсера при молодом даровании, которое остро нуждается во внимании и раскрутке. А поскольку новая сфера деятельности не исключала ошибок, Анна решила заранее причислить к ним свою ложь во благо, а заодно и другие шаги, которые, скорее всего, придется предпринять в ближайшем будущем.

Сегодняшняя встреча как раз вписывалась в череду подобных шагов. Она состоялась по личной просьбе Анны, и теперь, в компании с Иваном, она ожидала появления очередного сведущего в искусстве знакомого, которого на самом деле…НЕ существовало!

Анне пришлось его выдумать для того, чтобы найти предлог хотя бы полчасика провести в обществе предмета своего очарования, ведь никаких других поводов с ним увидеться просто не подворачивалось. Невыносимая ситуация толкнула Анну на очередную авантюру, в которую она даже не стала посвящать подругу, решив действовать в одиночку.

Отогнав осуждающие мысли о накапливающейся, как снежный ком, лжи, женщина все утро провела в болезненном предвкушении нового свидания, которое сама себе назначила и сама же организовала. Для пущего правдоподобия, Анна провела продолжительные переговоры в мессенджерах, выступая посредником и пытаясь состыковать непростые графики двух очень занятых людей – начинающего художника и мнимого «посетителя».

После того, как договоренность, наконец, была достигнута, в назначенное время женщина появилась на пороге квартиры в арбатском переулке, держа в руках большущую коробку торта «Птичье молоко».

Открывший дверь Иван обнаружил Анну без сопровождения,