Тэлон - Кериен Коул

— Нет, просто нажрался в хлам и сидел, тупил, как обычно, в баре.

— Потрясающе.

— Хочешь за ним приехать? Он пока еще спит на диване. Или я могу сам привезти его попозже.

Я глубоко вздыхаю и перекладываю трубку к другому уху.

— Ты знаешь, пожалуй, если ты не против, привези его сам. Не уверена, что хочу сейчас находиться с ним в одной машине, я пока еще слишком на него зла.

— Хорошо, Ази. Не волнуйся, ладно? Ты ему очень дорога, а это все просто мелкие неприятности, которые ничего не значат.

— Надеюсь, ты прав.

— Я всегда прав, ты разве не слышала? — шутит он в ответ. — Доставлю его домой в целости и сохранности немного позже.

— Спасибо, Шторм. Особенно за то, что присматриваешь за ним.

— О чем речь! Это же мой младший брат! Я за ним всю сознательную жизнь присматриваю. Ладно, скоро увидимся. Пока.

Я кладу трубку и обнимаю сама себя. Странное чувство — я одновременно испытываю и разочарование, и облегчение. Остается только надеяться, что вчерашняя ночь не станет для Тэлона ознаменованием возвращения к прошлому образу жизни и прежним привычкам, потому что становиться одной из тех женщин, которые постоянно волнуются, где пропадает их муж, с кем и чем он занимается, я не хочу. Такие нервотрепки сожрут меня живьем. Я бы ни за что не вышла замуж за человека, если бы знала, что он пьет, баловался наркотиками и не считает нужным возвращаться домой после вечеринки. И уже в который раз с начала эксперимента я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить фееричную истерику команде проекта за то, что они выбрали мне в пару такого парня. Ну почему?

Я, несомненно, с каждым днем все больше проникаюсь к нему чувствами, но от этого совсем не становится легче, скорее даже наоборот. Я боюсь влюбиться в человека, который потом разобьет мне сердце или заимеет проблемы с запрещенными препаратами. Я своими глазами видела, как такой образ жизни разрушил мою семью, испоганил мое детство и мог загубить мою жизнь, если бы я не нашла в себе силы бороться.

В надежде отвлечься от неприятных мыслей я закрываюсь в своей мастерской и берусь за работу: перебираю заказы на следующую неделю, составляю список необходимых материалов.

Потом, расположившись прямо на полу, потому что там просторнее, чем на столе, я разбираю имеющиеся у меня в наличии куски тканей и пытаюсь сообразить, что из этого можно использовать для пошива стильных сценических костюмов для парней из группы.

Я с головой ухожу в эти мысли и образы и, когда раздается стук открывающейся и закрывающейся входной двери, даже вздрагиваю от неожиданности. Тяжелые шаги Тэлона гулко раздаются в холле и на лестнице, ведущей вниз, к мастерской, а потом замирают возле моей закрытой двери.

— Азия? — тихонько стучит в дверь молодой человек. — Ты здесь?

— Да.

— Могу я войти?

— Это твой дом.

Он входит в комнату и неуверенно останавливается у двери. В той же одежде, что была на нем вчера, только теперь изрядно помятой и несвежей, он все равно выглядит симпатично.

— Это наш дом, — с упреком отвечает молодой человек хриплым голосом.

— Ладно. — Я начинаю складывать образцы тканей обратно в пластиковые коробки для хранения.

— Не нравится мне это слово.

Я на секунду замираю, но заставить себя поднять на него глаза все равно не могу.

— Давай не будем говорить о том, что нам не нравится, Тэлон. Более чем уверена, мой список сейчас окажется подлиннее твоего.

— Не сомневаюсь. — Он проходит через всю комнату и присаживается в кресло в нескольких шагах от меня. — Ты что, собираешь вещи? — спрашивает он.

— Думаешь, пора?

— Нет.

— Нет, не собираю. — Я качаю головой и чуточку чересчур резко захлопываю крышку на очередной коробке. — Просто перебирала ткани на случай, если ты или кто-то еще из группы и правда захотите, чтобы я сделала для вас костюмы.

— Конечно, мы хотим.

— Хорошо. — Я поднимаюсь на ноги и собираюсь выйти из комнаты, но он хватает меня за руку.

— Подожди. Пожалуйста, поговори со мной.

Я отдергиваю руку и отвожу взгляд к окну. Больше всего я сейчас злюсь сама на себя. Ну как можно сердиться на него и одновременно радоваться, что видишь его? Что за бесконечные качели!

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Спасибо, что мне пришлось возвращаться домой в одиночестве? Или что все утро нервничала и волновалась за тебя? Спасибо, что одним красивым жестом вернул меня в то место в моей же жизни, откуда я с таким трудом выкарабкалась?

— Прости.

— Не нравится мне это слово! — парирую я.

Он медленно кивает, затем опускает голову и, глядя в пол, начинает:

— У тебя сейчас есть полное право сердиться, детка…

— Не смей меня сейчас называть деткой!

— Ладно. Я знаю, что накосячил по-крупному, и, поверь, мне очень жаль. Я не хотел тебя обидеть и расстроить, это получилось не нарочно. Мне нужно, чтобы ты хотя бы в этом была уверена.

— Я понимаю.

— Не нужно понимать, ты должна это знать.

— Тогда покажи мне.

Он медленно поднимает голову, и мы встречаемся взглядами. Беру свои слова обратно. Вблизи он выглядит совсем неважно: вокруг покрасневших от бессонной ночи глаз залегли темные тени, волосы тусклые и спутались, а углы красивого рта опустились. Я быстро отвожу взгляд от его лица, не хочу видеть его таким.

— Я даже смотреть на тебя не могу, — тихо говорю я. — Ты ужасно выглядишь.

— Я и чувствую себя отвратительно. Но в основном это из-за того, что испортил все то хорошее, чего мы добились. Не думал, что так получится. Просто я всегда так раньше делал, Аз. Мы выступаем, а после выступления тусим на вечеринках. У меня раньше не было причин так не поступать, понимаешь? Но теперь есть.

— И тем не менее ты поступил как раньше.

— Ты права, и я знаю, что не должен был. И знаю, что сейчас мои извинения ни хрена не исправят, но мне правда очень жаль. Я понимаю, что, если хочу, чтобы у нас с тобой все получилось, от алкоголя и наркоты придется отказаться. Да даже чтобы добиться серьезного успеха. Шторм, конечно, прав. Мне пора повзрослеть и завязать с идиотскими выходками. Я знаю, что и без того не идеальный муж, и даже не просто хороший муж, но мне не все равно, и я стараюсь.