Чудовищный бизнес леди попаданки - Даша Семенкова

всю рухлядь. Потом в опустевшей каморке завелись стол, стулья, узкий шкаф с полками. Сюда переехала доска, и я стала проводить здесь все больше времени. Иногда занималась делами, иногда, как Рэй, пряталась от суеты, чтобы спокойно подумать под приглушенные тявканье и чириканье из зверинца за стеной.

До прибытия гостей оставалось два дня. Меня все ощутимее бил мандраж, несмотря на заверения экономки, что у нас все готово и вечер пройдет идеально. Может для званого ужина все и готово, но вовсе не разнообразие меню меня волновало и не состояние комнат для гостей. Предстоящий разговор с лордом Бирном мог стать первым и последним, и если не удастся доказать важность моей затеи сейчас, другого шанса не будет.

Я ждала возвращения Иви, которая ранним утром убежала в деревню доделывать карту вместе с Дью. Теперь я отпускала ее одну — так мы успевали больше, чем когда везде ходили парой. К тому же ей необходимо привыкать к самостоятельности. Ну а мне не хотелось нервировать Рэя, который терпеть не мог, когда я покидала замок, тем более без присмотра. Пусть пока немного успокоится, и без того на взводе с этим званым ужином. Как-нибудь потом отучу его от неуместной привычки к контролю.

Итак, я сидела в кабинетике, бездумно перебирала счета и невольно вскидывалась всякий раз, когда слышала сквозь распахнутую дверь шаги. И всякий раз не те. То мальчишка прошел мимо — время кормить кого-то из животных. То садовник заглянул поздороваться. То вдруг явился Рэй, которого уж точно не ожидала здесь увидеть.

— Что-то случилось? — спросила, не скрывая досады.

Я занята. Я не в настроении. Если сейчас начнет приставать с очередной надуманной проблемой — точно взорвусь.

— Мне скучно, — протянул он с таким несчастным видом, что язык не повернулся ему нагрубить.

Соврать, что не просто так перекладываю бумажки, тоже. Вздохнув, я сложила их стопкой на краю стола и снизу вверх уставилась на Рейнера. Он стоял в дверях, подпирая косяк. Одетый в легкий костюм цвета сливочного мороженого — жара сегодня началась с самого утра. Глядя на него, невыносимо захотелось пломбира. Три белых шарика, политых сиропом. Исходящих морозным дымком, чуть расплавленных снизу...

— Вряд ли то, чем я занимаюсь, тебя развеселит, — вздохнула в ответ. — Придумай что-нибудь. Съезди в город, развейся... Чем обычно себя развлекают джентльмены в сельской местности?

— Не имею понятия, я горожанин до кончиков ногтей. Возможно, пьют?

— Наш винный погреб не заперт. И в нем собрана неплохая коллекция, насколько могу судить.

Кроме обнаруженных там бутылок, покрытых слоем вековой пыли, для гостей закупили столько всевозможного алкоголя, что хватило бы их утопить, не то что напоить. Старинные вина и коньяки Рэй трогать запретил, берег на особый случай. Наверное, ждал приятного повода, но его все не было.

— Толкаешь на путь порока? Да еще до обеда. Ты не перестаешь удивлять, Оливия, — усмехнулся он.

— Ты предположил, я предложила. Извини, как-то не позаботилась о развлечениях. Вечно времени нет. Даже не знаю... Хочешь, новых животных покажу? Дью вчера привез здоровенную змею толщиной с руку. Ты таких наверное и не видел.

— Пожалуй, воздержусь, — поморщился он. — А чем ты занимаешься? Быть может, я бы помог?

— Вряд ли. Хотя... Мне нужно кое о чем побеседовать с твоим отцом. Это очень важно. Вот, пытаюсь подготовиться, чтобы не быть голословной. Я его почти не знаю, не подскажешь, как наверняка его заинтересовать?

— Если что-то в тебе его интересует, так это способность родить семье Бирн здорового, желательно магически одаренного наследника, — сказал Рэй, оглядев меня скептически.

— Так ведь и он со мной почти не знаком, — возразила с уверенностью, которой на самом деле вовсе не чувствовала.

— Подозреваю, что с тобой незнакома даже твоя так называемая семья. Что касается отца — будь с ним осторожна. Если намерена поведать ему о своей... скажем так, двойственной природе, не советую. Ему не нужны скандалы вокруг нашего имени, может статься, после подобных откровений ты никогда не покажешься в обществе.

— Тоже мне, потеря потерь, — фыркнула я.

Он покачал головой и возразил, что это я сейчас так думаю. Жизнь штука долгая, вечно на выселках не просидишь. Особенно когда узнаешь, от чего именно придется отказаться. Спорить я не стала, просто рассказала ему о своей задумке. О том, что против варварского обращения со своими землями. Заодно напомнив, что настоящий хозяин здесь он и вправе распоряжаться ими как угодно, не спрашивая разрешения папочки

— Ты и вправду его совсем не знаешь. А хозяин я лишь формально, и то... — он усмехнулся невесело. — Сейчас Мартэйн манор приносит одни убытки. Личных моих доходов не хватит даже чтобы их покрыть. Но я и не желаю управлять этим проклятым местом. Все, чего хочу — уехать отсюда, и как можно скорее.

— Я все понимаю. Как наследник состояния ты богат только в перспективе... — я запнулась, пытаясь поймать мысль. — Выходит, этим браком он тебя еще сильнее по рукам и ногам связал. Повесив на шею ненавистную жену с убыточным приданым. Ладно, не стану тебя просить ему перечить. Но я-то могу. Мне терять особо нечего, бояться его тоже нет причин. Просто подскажи, как донести все так, чтобы он одобрил.

25.2

— Никак. Конрад Бирн мыслит своим умом, не попадается на уловки и не прислушивается ни к чему, кроме собственного чутья. Уверен, что с тобой он давно все решил, если и выслушает, то из вежливости. Вряд ли его интересуют экзотические животные. Детьми мы не смели притащить в дом даже кошку.

— Лошадей тебе ведь разрешали держать.

— Лошадь — это транспорт, увлечение и предмет роскоши. Охотничьих собак он тоже держит, лучшие образцы породы допускаются в гостиную. Но он терпеть не может существ, которых называют декоративными. Любая тварь должна выполнять свое предназначение, а не путаться без толка под ногами и портить ковры.

Он произнес эти слова другим тоном, будто невольно подражая тому, от кого их слышал когда-то. Внушая надежду, что высокомерная брезгливость ко всему живому — не врожденное свойство его характера. Просто нахватался от папаши.

— А он жестокий, — произнесла задумчиво. Пытаясь понять, ненавидит ли он отца или любит безумно и отчаянно. Или и то, и другое. Так часто бывает с детьми токсичных родителей.

— Рациональный, — поправил Рэй. — Насмотревшись здесь всякого, я его понимаю.

Вспомнив его реакцию на безобидную шумелку-мышь, я невольно улыбнулась. Всполошился, будто в доме прятался саблезубый тигр, не меньше. Но вдруг сообразила, что давненько той мыши не слышали, и улыбка сползла