Воронка второго шанса - Анна Михайлова

словно в прошлой жизни, он привозил сюда Яру. Общение было дружеским, необременительным. Яра невольно тянулась к нему, чувствуя в нем единственную опору в чуждом ей мире. Их общение было на равных: двух сильных людей, которым нечего делить. Яра сама была силой. Она и сейчас готова сражаться и побеждать этот мир. Сметая все, что стоит на пути.

Полная противоположность — Лера, которую нужно защищать. Оберегать от этого мира и ее дара. Она слаба и неподготовлена. Если Яра встала бы плечом к плечу, то огневку нужно прятать за спину. Иначе не уберечь.

Один плюс — она юна и неопытна. Легкая мишень в его планах.

Драгомир невольно поймал себя на мысли, что вспоминает день, проведенный с Ярославой как нечто теплое, без привычных горечи и разочарования. Словно вечно кровоточащая рана внезапно покрылась корочкой. Заживает что ли?

Волхв сел чуть ближе, чтобы девчонка слегка нервничала. Взрослому и опытному сложно не заметить реакцию на свое тело. Что ж, глазами любят не только мужчины. Где-то внутри довольно ухмыльнулось тщеславие. Думал поцеловать ее, но решил не форсировать события. Романтичную дурочку может спугнуть его напор. Угощал, забалтывал, умело оплетая сетями соблазнения. Видел, что — работает. Лера то краснела, то бледнела. Начинала заикаться. Но он не позволил себе ни единого пошлого движения, и девчонка понемногу расслабилась. Не знает еще, что нахрапом лезут только озабоченные дураки. Более опытные шахматисты всегда действую тоньше. И наверняка.

Разрешив девочке сплавать еще два раза, он каждый раз встречал ее из воды. Замечая, как загораются радостью необычные янтарные глаза. Усаживал рядом, словно ненароком касался плечом или рукой. Попутно увлекал рассказами о князе, Беригоре и жизни в княжестве. Девочке все было интересно, она слушала с восхищенным любопытством. При этом задавала толковые вопросы, которые порой удивляли или ставили в тупик. Умна… Этого было не отнять. Но слишком юна, чтобы понять, насколько мощным оружием обладает. Внешность вкупе с мозгами делает женщину убийственно-опасной.

— Расскажи о себе, — словно, между прочим, попросил Драгомир.

— После твоих рассказов мне стыдно. Как оказалось, моя жизнь еще более скучна, чем я думала.

— И все же. Что-то в ней было светлого?

— Конечно. Был дед, который меня обожал. Были танцы и спорт. Были любимые книги, в которые я убегала, когда меня доставали насмешками в школе. Была радость от того, что поступила в институт. И боль, когда деда не стало. Но это мелкие, ничего не значащие для других частности. Которые вряд ли будут кому-то интересны.

— Мне интересны, — мягко заметил волхв.

— Не хочу о себе. Это прошлое, куда я никогда не вернусь. Лучше — о настоящем. До ужаса интересны твои амулеты. Красивые. Мне бы тоже хотелось чего-то эдакого, — решилась она.

— Да? А какой именно?

— Вот этот, — мгновенно указала на один Лера, — весь день от него глаз оторвать не могу. Тянет, словно магнитом. Можно где-то такой купить?

— Хм… Интересно, — мужчина наклонил голову, подумал секунду и снял амулет на кожаном ремешке. Провел по нему рукой и положил на песок.

— Возьми в ладони. Только осторожно.

— Почему?

— Потому что с любой силой нужно быть осторожным. И уважительным.

Лера с опаской подчинилась. Амулет удобно лег в ладонь.

— Что-то чувствуешь?

Девушка задумалась, прислушиваясь к ощущениям.

— Как будто — тепло! — она подняла на него удивленные глаза.

— Твоя сила приняла его. Надевай.

— Мне неудобно. Он — твой.

— Я отдаю по доброй воле. Тебе он будет нужнее, раз ты почувствовала тягу.

Поколебавшись секунду, огневка все же продела голову в кожаный ремешок.

— Что здесь вообще изображено. Для чего он?

— Амулет двусторонний, защитный. С одной стороны, вот тут, — мужские пальцы развернули подвеску, чтобы было лучше видно, — дубовая часть амулета, на нем — дерево жизни, мощная положительная защитная энергетика. Оно объединяет два мира — земной и небесный, Правь и Явь. А обратная сторона — из осины. Вот этот знак — символ Велеса. Он защитит от злого и опасного.

— Как их активировать?

— Тебе достаточно будет попросить о помощи. Но только в исключительном случае.

— И получится?

— Зависит от того, как попросишь. И как поверишь, — многозначительно посмотрел на нее Драгомир.

[1] Лада — богиня любви, красоты, процветания, благополучия и плодородия. Покровительница семейных союзов, поддерживающая лад и мир в доме.

[2] Доля и Недоля — две сестрицы, девы судьбы. Небесные пряхи, которые пряли нить жизни каждого человека.

Глава 28

Следующие несколько дней Лера вела себя настороженно. Двоякая ситуация напрягала. С одной стороны — Драгомир не позволял себе ничего лишнего. С другой — странные фразы, опасные взгляды, случайные прикосновения. Ее пугало происходящее. И тянуло. Непреодолимо тянуло к этому невероятному, закрытому наглухо мужчине. Она любовалась им на уроках, поглядывая на бледнеющую в соседнем ряду Бежану. Злорадствуя, что только она видела этого высокомерного мужчину — домашним. В распахнутой рубашке и босиком. Что это именно она сидит у его ног на медвежьей шкуре, общается и смеется. Ест за одним столом и обучается искусству обращения с огнем. А еще у нее амулет! Его амулет, который он подарил ей. Лера поглаживала деревянный овал под рубашкой, чувствуя, как от него идет ободряющее тепло.

Становилось немного легче, но ненадолго. Мучительно было осознавать, что для него она — просто ученица. В душе просыпались гнев и горечь. Ей хотелось большего. Не только мучительной радости его объятий в дороге, прикосновений, когда спешивалась с лошади или взбиралась на свое спальное место. Хотелось его безраздельного внимания, мужского голода в глазах, прикосновений не только рук, но и губ. Потом вспоминалось, как в городе Драгомир ежедневно уезжал куда-то. И душу наполняла черная ревность. Картинки того, что он может делать и наверняка делает с посторонними женщинами, не с ней! — выплескивали в вены раскаленный яд жгучей ревности. Хотелось реветь навзрыд и вцепиться всем тем незнакомкам в лицо.

Злость Лера, как могла, выплескивала на тренировочной площадке. Била грушу до кровавых мозолей. Прыгала и приседала до темных кругов перед глазами. Учила все, до чего могла дотянуться и на что оставались силы. Уроки с волхвом шли неровно, но ради того, чтобы доказать ему что-то, она выкладывалась из последних сил, превозмогая себя. Не обращая внимания на кровоточащее от его равнодушия сердце.

Некоторое облегчение приносил Добрыня. Если