Среди гроз и теней - Анна Бруша

– В чем?

– Я могу направлять некоторых тварей… не как маги, которые приказывают чудовищам, но все же. Та змея… я почти взяла ее. Это была такая удача, я раньше никогда не видела гарков в поместье, лишь безобидных тардов.

– Значит, ты не хотела навредить себе? – я почувствовала, как щеки начинают краснеть. Но при этом меня окатила волна облегчения.

– Себе? Нет, – Тисса покачала головой, и зрачки ее расширились. – Если бы все получилось, гарк обвил бы мою руку, я бы впервые с нетерпением ждала ночи. Я бы сама легла в его постель… Не верь слухам, что змеиный яд слабеет осенью или зимой, он всегда одинаковой силы. Достаточно было бы одного укуса.

По ее лицу скользнула злая улыбка.

Она еще раз порывисто обняла меня и пробормотала путаные слова благодарности. А потом щуплая фигурка затерялась среди городской сутолоки.

Пока мы возвращались домой, я все думала, как легко можно обмануться, полагаясь на видения, к каким ошибочным выводам можно прийти. Не зря Йотун предупреждал меня об этом.

Гитте оставила одежду и туфли Тиссы на берегу пруда, в вещах были и украшения.

– Не повезет тому, кто их найдет, – сказала ведьма.

– Почему? – удивилась я. – У кого-то будет сытный ужин, обед и завтрак, и так не один месяц кряду.

Гитте качнула головой.

– Этот маг – нехороший тролль. Пока я касалась его сокровищ, меня пробрал холод. Ты правильно велела Тиссе не брать с собой этот груз, он бы тянул ее назад, а теперь она свободна, ее ничего не держит.

И действительно, Тиссу точно подхватил ветер. Она легко покинула столицу и затерялась в туманах.

Мы боялись, что Горм поднимет тревогу, но он так и продолжал томиться в комнатенке. Злой и голодный, он, как и предсказывала Тисса, не мог ни до кого докричаться. Видно, слуги, обнаружив пропажу ключа от комнаты Тиссы, решили не вмешиваться в дела хозяина и даже не пытались подойти к комнате.

Глава 24

– Йотун! Ты вернулся!

Я бросилась ему навстречу, и он поймал меня в объятия. Не дав мне больше произнести ни слова, его губы закрыли мои. Вдыхая его запах, я поняла, как сильно успела соскучиться.

Йотун подхватил меня на руки, краем глаза я заметила осуждающее лицо ключницы. Она прекрасно поняла намерение хозяина и отвернулась, поджав губы.

Я уткнулась носом ему в шею, ущипнула губами, переместилась чуть выше, выше и кончиком языка коснулась мочки его уха. Легкий медленный выдох, как намек, как обещание.

Лестницу Йотун преодолел в несколько больших шагов, плечом толкнул дверь в мою спальню, где мы почти упали на постель, он сверху, раздвигая мне ноги коленом, путаясь в подоле моего платья. Едва прерывая поцелуи, он стряхнул с себя верхнюю куртку, жилет и рубашку.

– Мальта… ты ждала меня?

Он ласкал мою грудь через ткань платья, перекатывая затвердевшую горошину соска между пальцами.

– Конечно. Там внизу накрыт ужин…

– После. Я спросил не об этом.

Его пальцы зарылись в мои волосы на затылке, сводя на нет все усилия Гитте по созданию аккуратной прически. Служанка помогла мне облачиться в легкое голубое платье с открытыми плечами – как мне казалось, подходящий наряд для наложницы, встречающей своего покровителя после разлуки.

Йотун вытащил заколку и небрежно отбросил ее в сторону, наблюдая, как узел медленно раскрывается и пряди рассыпаются по плечам.

– Так ждала? – повторил он свой вопрос.

Я обняла его.

– Да. Очень, – выдохнула я перед тем, как поцеловать.

У него были горячие ладони, которые почти обжигали мне плечи.

– Я тоже ждал встречи.

Он весьма решительно помог мне избавиться от одежды, ни оставив ни единого кусочка ткани. Да я бы не смогла вытерпеть на себе ничего лишнего. Кожа горела, точно в лихорадке, и унять этот жар могли только ласки и поцелуи. Каждое его прикосновение вызывало во мне бурю чувств, заставляя сердце бешено биться.

Йотун поцеловал грудь, потом спустился ниже, прокладывая дорожку к пупку. Он коснулся щекой и потерся о мой живот с довольным урчанием, и я погрузила пальцы в его темно-болотные волосы.

Я хотела сесть и притянуть его к себе, но произошло то, чего я не ожидала… его губы… язык. Прикосновения.

– Что? Йотун?..

К щекам прилила краска. Он удержал меня, вынуждая снова лечь и поцеловал внутреннюю поверхность бедра, а затем снова прикосновение его языка там.

Я попыталась вырваться и свести ноги, острый стыд пронзил меня от макушки до кончиков пальцев.

– Йотун!

Он держал меня крепко и не прекращал целовать и пробовать меня на вкус.

Я не смогла сдержать стон и вцепилась в простыню, перед глазами вспыхнули темные круги.

Спина выгнулась дугой.

– Отпусти.

Он отстранился, а потом лег на меня, распластывая под собой.

– Нет. Точно не отпущу.

Когда он вошел в меня, то я чуть вскрикнула и скрестила ноги на его бедрах и теснее прижала его к себе.

– Моя… Мальта.

Когда мы отдышались и немного пришли в себя, то снова занялись любовью, на этот раз с обстоятельной, неторопливой нежностью. Я сидела на нем верхом, двигаясь плавно и осторожно, как будто сердце могло не выдержать избытка удовольствия. Он следил за мной из-под полуприкрытых век, а в уголках его губ пряталась безмятежная улыбка.

– Как можно так хотеть свою наложницу? – его хрипловатый голос отозвался теплом в груди.

Я пожала плечами и, качнувшись вперед, поцеловала его, не задавая себе вопросов, как можно хотеть тролля.

Его пальцы прошлись вдоль позвоночника и легли на бедра, подсказывая ритм.

Когда наша страсть была утолена сполна, мы лениво лежали рядом, ожидая, когда вернутся силы, чтобы встать и одеться. Прижимаясь к плечу Йотуна и обнимая его, я думала, что занятие любовью дарит ощущение свободы: ты паришь, не ведая ни запретов, ни преград, забыв о различиях в положении.

– До чего приятно вернуться домой, – сказал Йотун, звонко похлопав меня по заду.

В комнату вошла Гитте и невозмутимо оставила поднос с едой и вином.

Йотун вопросительно взглянул на меня:

– Я наняла служанку, – сказала я. – Это Гитте.

Гитте важно поклонилась и, не говоря ни слова, неторопливо покинула комнату.

Тролль глубокомысленно кивнул, одобряя.

– Хорошо. Там подарок для тебя, – он указал на свою куртку.

Двигаться совсем не хотелось, но я все-таки исследовала карманы. В одном обнаружилось золотое кольцо. Его поверхность, гладкая и сияющая, переливалась мягким светом, играя оттенками тягучего лугового меда. В центре был вставлен небольшой, но яркий