Думаешь бьётся? - Марта Заозерная

- Это он сделал? – крайняя степень немилости в его голосе слышится.

Несколько часов только прошло, а я уже снова опустошенной себя чувствую. Не сразу понимаю, что он не о засосе спрашивает.

- Что ты хотел? Что за просьба? – дёргано стряхиваю его руку с себя, которой он так и придерживает моё лицо. – Давай быстрее, я устала.

- Я тебе вопрос задал. Это Шумов сделал? – его взгляд, очень тяжелый, снова к моей шее опускается. Я не отвечаю. – Сука, - мне даже не хочется уточнять я или Артём. – Поговорю с ним.

- Я тебя не просила.

- А я тебя не спрашивал, - произносит категорично, давая понять – тема закрыта.

Кого-то мне это напоминает.

- Говори, что ты хотел и я пойду, - ноша в руках становится непомерно тяжелой. Добраться бы до квартиры и упасть замертво, хоть в коридоре.

Он сомневается, говорить или нет.

- Сыну надо курс уколов закончить. Сейчас поеду за ним. Назначения все есть, но он очень боится, будет кричать, - предупреждает, брови приподнимая, от чего складки на лбу появляются, от чего-то они кажутся милыми. – Жанна заранее не предупредила о решении из больницы выписаться, я бы нашел кого – то. А так завтра к семь утра, - плечами пожимает. – Я обещаю его крепко держать.

- Ты же сам умеешь, - припоминаю его порывы самостоятельно меня уколоть.

- Завтра увидишь, держать и лекарство вводить нереально, - говорит так уверенно, словно я согласилась уже.

Маленький ребёнок болеет, отказать будет с моей стороны не красиво?

- Жена твоя против не будет? Не поверит что я единственный доступный тебе медицинский работник.

- Плевать. Надо было в больнице оставаться, но она «устала», - он явно недоволен второй половинкой.

- Договорились. Скинь в сообщении номер квартиры. К семи подойду. Вечером тоже после пяти, если надо.

- Очень надо, Алён, - смотрит на меня так, что я готова сквозь асфальт провалиться. Глаза его по всему моему телу гуляют, хорошо что я в удобном, широком костюме. – Спасибо тебе.

Киваю, мол, хорошо. Собираюсь уже уходить, но Костя у меня из рук забирает вещи.

- Я провожу.

Захожу в квартиру с чувством легкой благодарности к Косте, за то что не стал развивать тему связанную с моим бывшим. Пару фраз и я бы рыдала.

Закрываю дверь на все замки, лбом к ней прижимаюсь. Тело мелкая дрожь пробивает. Можно было бы лечь спать, лучший способ от дурных мыслей избавиться. Вместо этого плетусь в ванную, скидываю с себя вещи и достаю из настенного пенала свой антидепрессант.

Прохожусь по квартире, разбрызгивая по сторонам мужскую туалетную воду. Действие странное, но так пахнет папа. Папа равно спокойствие и защищенность, а я всего лишь маленькая девочка и у меня нет проблем. В самые тяжелые для себя времена я выработала условный рефлекс. Эта простая ассоциация любой раздражитель способна во мне подавить. Помимо успокоения, я невольно начинаю думать о том, что есть люди, которые любят меня, которым я нужна.

Последние брызги отправляются на банный халат, который планирую одеть после душа. Спустя пол часа, закутываясь в него, скольжу взглядом по своему отражению. Истерический смешок рвется наружу. Засос на шее теряется на фоне отпечатка лапищи Артёма, четко прорисованный контур ладони. Твою ж мать. Я за малым успела себе язык прикусить, когда на эмоциях чуть ли не ляпнула Косте, что мне нравятся такие развлечения и лезть в это не надо.

Глава 43

На утро грустинку словно рукой снимает. Просыпаюсь без будильника, в шесть утра. Чувствую себя отдохнувшей.

Всего - навсего надо ограничить общение с Артёмом и будет мне счастье. Проводя в Калининграде день с Кириллом я ведь не думала о Шумове. И без него может быть задорно и увлекательно. Просто почаще надо напоминать себе, как это проводить время с другими мужчинами. Отвлечься. Переждать, перетерпеть внутреннее тление.

Собаку можно было бы завести, но жалко животину бросать на долгие часы в одиночестве.

Пока варю кофе, покачиваюсь, стоя рядом с плитой. Сверху меня греет огромный махровый халат, прохладный пол холодит голые стопы. Приятный контраст. Бодрит.

Чашку с кофе ставлю на стол, куполом накрываю, настаиваться. Быстро принимаю теплый душ. Вытираюсь стоя в душевой, дабы не растрачивать нажитые градусы. Натираюсь парфюмированным кремом, наношу увлажняющий мист с шиммером.

Первые месяцы работы я очень боялась, что от меня будет пахнуть отталкивающе. Методом проб и ошибок установила для себя, что парфюм с кожи улетучивается в разы быстрее. Так я подсела на все эти баночки скляночки. Бонусом – мягкая, ароматная кожа. Толя часто шутит, что у него кончаются силы – жгуче хочется откусить. Касаюсь носом предплечья, нюхаю – сегодня я ванильно – медовое молочко. Боже, меня пристрелить дешевле, чем содержать. Серые брюки с высокой посадкой, заправленная черная водолазка, поверх белая рубашка, аксессуары. В отпуске на работе надо появляться красиво наряженной.

По пути до жилища Кости я испытывала чувство неловкости. На этаже – жуткой неловкости. А за два метра до двери стало прямо страшно. Учитывая наше нюансы знакомства с членами его семьи, мне тут не самое место.

Вариант «сбежать» тает на глазах. Не успеваю постучать, а дверь уже отворяют.

- Спасибо, Алён, за то что пришла. Привет. Проходи, - выглядит он немного взъерошенным, и более мягким. Вероятнее всего присутствие сына сказывается.

Напомнить себе, что тут его сын приходится несколько раз, потому что несмотря на абсолютно домашний внешний вид – серые штаны, тонкий трикотажный джемпер, у меня слюна во рту при виде Кости скапливается. Не почувствовать силу варианты отсутствуют. Она во всем, от проступающих сквозь ткань кубиках пресса, широких плечах, росте высоком, до внутреннего стержня… Тормози. Ты тут не за этим.

- Доброе утро. У сына аллергия есть на что – нибудь? Пищевые ограничения? – уточняю.

Костя не сразу понимает о чем я, ему требуется несколько секунд. За это время он замечает в моих руках пакеты.

- Нет, отсутствуют, - пропускает меня в квартиру. – Но не стоило Алён, - он уловил, что содержимое бумажных пакетов предназначено Пете.

- Шшш. Это не для тебя. Не мешай мне бдительность детскую усыплять.

- Опыт, - уголок его