Новый мир для Элиз - Оксана Гринберга

Впрочем, объяснение этому факту было довольно простым. Во время заседания Маркус смотрел исключительно на Элиз, ставшей для него своего рода помешательством, и остальные в зале его не интересовали.

Что же касается Дайхана, тот привычно находился там, где и Маркус.

В этом тоже не было ничего удивительного. Соперничество между братьями началось еще в детстве, затем усилилось во время учебы в академии, да и сейчас оно никуда не делось.

Скорее всего, именно Дайхан прислал Фергюссона, поверенного Гильдии Наемников, которую возглавлял его отец, размышлял Маркус. Сделал это для того, чтобы вытащить из неприятностей Элиз, а заодно и досадить ему.

Каким-то образом брат обо всем прознал и теперь пытается его уязвить, зацепить побольнее. Ведь Элиз не могла заинтересовать Дайхана, потому что она всего лишь…

Тут в голову Марксу стукнула довольно странная мысль. Вытянув из-за пояса, он развернул листок, который подобрал еще на празднике.

«Таверна „Дохлая лошадь“ приглашает в гости», — гласила надпись, сделанная рукой Элиз.

Маркус узнал ее почерк, потому что незаконченную записку в цитадели он перечитывал несколько раз. Много раз подряд, что уж скрывать!

Таверна со странным названием предлагала своим гостям выпивку, музыку и вкусную еду за самую разумную цену, да еще и со скидкой. И ни слова о доме утех!..

— А что, если я ошибся? — охрипшим голосом произнес он. — Что, если Элиз…

— Милорд, — обратился к нему Юсуп, — с вами все в порядке?

— Нет! — отозвался Маркус. — Со мной далеко не все в порядке. Кажется, я — законченный идиот!

Но он собирался немедленно во всем разобраться. Тотчас же отправиться в Рассветный переулок и посмотреть на ту таверну своими глазами.

Потому что из памяти всплыли слова Элиз.

Она утверждала, что метка Гильдии утех нужна ей для того, чтобы работать. Выходит, она работает в «Дохлой Лошади», которая предлагает гостям лишь выпивку и еду, а он оскорбил девушку, которая ему дорога, презрительными и обидными словами?

Маркусу захотелось тотчас же догнать Элиз. Остановить ее и обо всем расспросить, а потом извиниться, если он был не прав!

Но он не смог — пришлось задержаться, потому что его заприметил судья и решил поговорить с лордом Корвином.

Маркус догадывался, о чем пойдет речь. Судья примется нахваливать ему свою незамужнюю дочь Кассандру, пытаясь навязать ее компанию Маркусу (а еще лучше брак, хотя у той не было драконьей ипостаси).

Они были приглашены на прием в дом к градоначальнику Сирьи через три дня, и от этого мероприятия у Маркуса никак не получалось отвязаться.

* * *

— Но как вы это сделали? Как вам удалось такое провернуть? — в который раз спрашивала я Дайхана, когда мы с ним шли по ночным улицам Сирьи.

Но тот лишь посмеивался в ответ.

Два наших яцелопа летели следом, распугивая редких зевак, а Румо терся возле моих ног. Заодно мысленно показывал мне свое состояние — крайнюю степень тревоги, а еще страха с облегчением — те чувства, которые он испытал за последние часы.

Потому что очень сильно за меня испугался.

Настолько, что прибежал к центральной тюрьме, где меня заточили. Чувствовал мое присутствие за стенами, но не мог прийти на помощь. Поэтому и ошивался кругами, страдая из-за того, что стены ему не преодолеть.

Но Румо не собирался сдаваться — искал способ, как проникнуть внутрь. Почти выпустил крылья, но так и не смог взлететь — проклятый жаркий мир, лишивший его сил, это он во всем виноват!

«У тебя все обязательно получится. Вот увидишь, скоро ты взлетишь!» — твердила я в ответ.

И еще много раз повторила, что со мной все в полном порядке, и меня спас Дайхан, который стал свидетелем того, как меня оглушили магическим заклинанием, а затем схватили по злому наговору дракона.

Дайхан попытался меня освободить еще на празднике, но у него не вышло. Дракон оказался излишне настойчив и требовал судебного разбирательства, поэтому я пережила три не самых приятных часа в своей жизни, запертая в одиночной камере, похожей на каменный мешок.

Дентрийская шпионка — так меня называла стража.

Затем ко мне пришли. Явился высокий и уверенный мужчина, назвал свое имя — Энге Фергюссон, — после чего заявил, что он — мой поверенный.

— И откуда бы у меня взялся поверенный? — осторожно спросила я. Хотела сказать, что денег у меня все равно нет, но прикусила язык.

Оказалось, Фергюссона прислала Гильдия Наемников.

— Протяните вашу руку, мисс Данн! — произнес он раньше, чем я успела задать очередной вопрос.

И уже через секунду с моего запястья исчезла метка Гильдии утех, а вместо нее появилась другая, с двумя перекрещенными мечами.

— Гильдия Наемников на вашей стороне, мисс Данн, так что вам не стоит ни о чем беспокоиться! — добавил поверенный. — Но с этого момента и до времени, как вас освободят, вы ни в коем случае и ни с кем не должны разговаривать без моего разрешения. Вообще ничего не говорите, ни слова! Вам все понятно?

Мне все было предельно ясно.

И я молчала, пока сидела на скамье подсудимых под темными очами судьи, которого связи Дайхана Инри привели в зал заседаний в столь позднее время. И когда дракон — его звали Торрес — описывал свои фантазии о том, как я шпионила из цитадели, передавая кому-то секретные документы.

Думала возмутиться, но… Фергюссон приказал мне молчать, поэтому я молчала.

Затем слово взял мой поверенный. Предоставил судье документы из Дентрии — мой паспорт и свидетельство о рождении, на что я вытаращила глаза, подумав… Ну надо же, как они оперативно сработали, — вот что крутилось у меня в голове!

И они продолжали это делать.

Я почти уверовала в то, что мы победим, но тут меня попросили дать ответ на языке, который я не знала.

«Повторяй за мной», — раздался в голове уверенный голос Дайхана. Потому что в полнейшем ужасе я посмотрела на него, ища поддержки, и он тотчас же установил мысленный контакт.

Я постаралась это сделать, произнося незнакомые слова, возникавшие у меня в голове, а заодно думая: как же хорошо, что Дайхан знает дентрийский!

«И еще пять языков, — лениво добавил он. — Но сейчас это не суть важно».

Потому что перед судом предстали и другие свидетели защиты, после чего меня полностью оправдали. С этого момента я была чиста перед