Семь пятничных шалостей - Соня Субботина

что она сначала искала по картам нужную дверь, а потом, когда вернулась домой, боролась с пленкой-пупыркой и упаковочной бумагой. Проще, конечно, было купить какой-нибудь дурацкий праздничный пакет со снеговиком, но это как-то… без души, что ли.

К удивлению Юли, Максим ждал ее не как всегда в машине, а на улице около подъезда. К тому же с пакетом в руках.

«А вот и вторая часть подарка», – догадалась Юля.

– Это тебе, – сказала она вслух и протянула Максу сверток.

– А это тебе, – он отдал ей пакет.

Юля сразу заглянула туда и увидела небольшой валик для кружевоплетения, обтянутый светло-желтой тканью. Он был сильно меньше того, на котором ей приходилось плести в художке, но это его ничуть не портило.

– Под ним еще подставка. Я в этом совершенно не разбираюсь, но, как понял, на нее валик можно поставить на стол или колени и плести где угодно.

– Ничего себе, спасибо! – улыбнулась Юля, думая о том, что теперь точно ни за что не бросит учиться плести на коклюшках. И не важно, сколько раз девочки из воскресной группы включат песню про Сигма-боя или еще что похуже. Так просто она не сдастся, тем более когда образцы, что она теперь плела, начали походить на белые ажурные кружева.

– Не хочешь сразу домой занести? А то забудешь еще где-нибудь.

Юля хотела возразить, когда такое было, но потом вспомнила чуть не забытые у бабули в кабинете цветы и согласилась.

– Я быстро!

– Подожду тебя в машине.

Спускаясь на лифте, Юля решила залезть на минуточку в Тикток. Пока она мучилась с упаковкой пластинки, одно из последних видео, как раз с кружевами, вышло в ленту рекомендаций, и ей было очень интересно, что же пишут в комментариях. Но до них она так и не дошла – значок нового запроса на переписку привлек ее внимание. Жизнь Юлю так ничему не научила, и она нажала на него.

Новый профиль, новое имя, новая аватарка, но формулировки и, очевидно, человек, что стоит за ними, – те же.

Возможно, с этим стоило что-то сделать, но что? Не идти же в полицию с какими-то скриншотиками из Тиктока. Там разве что руками разведут и скажут прийти, когда угрозы эти в жизнь воплотят. Так что Юля уже по отработанной схеме заскринила переписку, кинула пользователя в бан и старалась по пути до машины не думать ни о чем плохом, тем более об угрозах из Тиктока, и скрыть свои переживания за улыбкой, как это всегда и делала.

– Что-то случилось? – спросил Максим, когда Юля села в машину, и она поняла, что последнее у нее так себе получилось. Или же это он с легкостью может распознать любую ее ложь?

– Да так… просто… – В поисках, куда можно перевести тему, Юля обернулась в сторону задних сидений и увидела подарок. – Не хочешь распаковать?

– Дотерплю до дома, – Максим снял машину с ручника и вырулил с парковочного места. – Тем более я и так знаю, что там пластинка.

– Откуда?.. Блин, Ира! Спалила меня. Так и знала, что не все так просто и будет подвох!

– Я хотел пошутить про рентгеновское зрение, но разговор принимает более интересный оборот. И когда вы успели познакомиться?

– Не то чтобы мы знакомились… она мне немного помогала подарок тебе придумать.

– А-а-а-а-а… а я подумал, что ты маме моей написала. Не перестаешь удивлять.

– На самом деле это был мой план «Б».

По ощущениям в очереди за коньками в прокат простояли дольше, чем добирались на машине до самого катка. Наконец, надев коньки и сдав свою обувь на хранение, Юля и Максим вышли на лед.

Хоть Юля и говорила, что последний раз каталась еще в школе, где зимой физра проходила на катке, держалась она вполне неплохо. Даже смогла проехаться сначала спиной, а потом и сделать ласточку, будто ей снова лет девять и ей плевать, что о ней подумают люди вокруг.

– А я думал, во всех школах зимой физра на лыжах. – Максим стоял на коньках не так уверенно, так что старался держаться ближе к бортику.

– А наша не как все. – Юля оттолкнулась, уехала на пару метров вперед, поняла, что Макс ее не догоняет, и вернулась обратно. – У нас еще в качестве иностранного французский был.

– А скажешь что-нибудь по-французски?

– Вряд ли, мне кажется, я за время в институте его забыла, потому что пришлось экстренно учить с нуля английский. – Юля попыталась вспомнить хоть что-нибудь. На ум пришла только детская песенка. – Только не смейся над моим произношением, у меня давно не было практики.

– Ты думаешь, я знаю, каким оно должно быть? – посмеялся Максим.

– Ну кто тебя знает, может, ты непризнанный гений-лингвист.

– Точно нет.

– Ну все, тогда мне не стыдно. – Юля сделала глубокий вдох и негромко запела, надеясь, что поблизости нет ее учительницы французского: – Il était un petit navire qui n’avait ja-ja-jamais navigué…

Помнила Юля всего несколько строчек из детской песни про маленький кораблик, поэтому музыкальная минутка быстро подошла к концу. И судя по тому, что никто не подлетел к ней, чтобы указать на все неправильные моменты в произношении, учительницы французского нигде рядом и правда не было.

– И о чем песня? – спросил Максим, когда Юля закончила петь, хотя на самом деле он бы с удовольствием слушал ее, не прекращая.

– А с этим сложнее. Там что-то про маленький-маленький кораблик, который никогда не плавал.

Они сделали еще пару кругов, и Юля заявила, что накаталась, замерзла и хочет теперь где-нибудь посидеть попить глинтвейн.

Отстояв новую очередь, на этот раз чтобы вернуть коньки и забрать свою обувь, они отправились искать кафе, где в зимнем меню будет глинтвейн.

– Как видишь, я подготовилась ко всему. – В кафе Юля расстегнула пуховик. Под ним оказалась бордовая водолазка. – Даже если обольюсь, не так заметно будет.

– Но джинсы светлые, так что не ко всему. Сядем у окна?

– Давай. А джинсы давно пора выкинуть, я, может, хочу так от них избавиться.

К глинтвейну Юля взяла самую сладкую пироженку из всех, что были в меню.

Заказ принесли быстро.

– А погнали в Москву на пару дней, – задумчиво протянула Юля, помешивая ложечкой с длинной ручкой свой глинтвейн.

– Когда? – Вопрос «Зачем?» не так сильно его интересовал. С Юлей хоть в Москву, хоть в Мурманск, и причины, почему ей не сидится на одном месте, не так важны. Если бы отец не вернулся с вахты, он бы еще и задумался над подобным предложением, но сейчас его ничего не держало