Семь пятничных шалостей - Соня Субботина

А хотела она, чтобы в этот день здесь, кроме медперсонала, никого не было да и ни один ребенок не знал, что такое эти страшные слова «рак» и «онкология». Но, кажется, слишком о многом она просила.

Ее вполне бы устроило приехать на окраину города просто так, обойти пустые палаты, оставить пакеты с подарками у бабули в кабинете и уехать. В конце концов, само предвкушение чего-то было для нее слаще, чем само событие, к которому велась подготовка.

В узком коридоре отделения Юлю окутал удушливый больничный запах медикаментов, грусти и боли. Захотелось тут же убежать, но она лишь улыбнулась пошире, взяла Макса за руку (это прикосновение тут же придало ей сил) и вошла в первую палату.

То ли у Юли получилось привыкнуть к больничному запаху, то ли сработал запрет на плохие мысли, то ли так на нее повлияло счастье в глазах маленьких пациентов, но через пару мгновений дышать стало легче.

Она вместе с Максимом слушала стихи, доставала из мешка небольшие подарочки, обнималась и болтала с детками и практически порхала из палаты в палату. Старалась не замечать глубокие тени под глазами, синяки на худых ножках и ручках, измученный вид, капельницы и порой взрослые не по годам взгляды.

«Никакой жалости и слез, мы дарим радость! Потом поплачешь, успеешь еще», – напоминала она время от времени себе, и это помогало.

Однако полностью выдохнуть и порадоваться воплощенной новогодней шалости Юля смогла, только когда они с Максимом обошли все палаты и зашли в кабинет, чтобы вернуться к своему повседневному и совершенно не волшебному виду.

Оставшиеся подарки Юля спрятала в шкаф: пусть бабуля решает, что с ними делать. Потом отколола кокошник, убрала свой костюм в кофр и полезла в сумку за упаковкой ватных дисков и жидкостью для снятия макияжа. Она вылила немного жидкости на ватный диск и подошла к Максиму, чтобы смыть румяна с его щек и носа.

– Спасибо, я сам, – Макс забрал ватный диск из рук Юли.

– Ну ладно, – она постаралась скрыть разочарование в голосе, ей почему-то хотелось стереть румяна с лица Максима самой.

– А ты так и будешь со снежинками ходить? – спросил Макс, подходя к зеркалу.

– Что-то не устраивает? – Юля села на диван, скинула белые лодочки и стала надевать сапоги.

– Да нет, мне нравятся твои снежинки.

Когда закончили сборы, Юля еще раз окинула взглядом кабинет, чтобы понять, не забыли ли они что. Потом вышли в коридор.

Теперь Юля несла только свою сумку и радовалась, что от значительной части пакетов получилось избавиться (пусть и передав их своему спутнику). Они как раз сделали пару шагов по направлению к лифтам, как Юля резко остановилась.

– Цветы! Я сейчас!

Она убежала, шурша бахилами, Максим проводил ее взглядом. Выходя из кабинета, она столкнулась с одним из врачей.

Макс не слышал, о чем они разговаривали, но, судя по всему, этим врачом оказался как раз тот ординатор, с которым все пыталась свести свою внучку Любовь Михална. И судя по тому, как смеялась Юля, план по восстановлению врачебной династии проходил вполне успешно. Максим сам не понял, почему его это настолько задело. Он отвел взгляд от этой парочки, чтобы не видеть, как Юля улыбается не ему и смеется не над его шутками. Стены, между прочим, здесь тоже очень даже интересные! С плакатами, почему так важно мыть руки после улицы и перед едой, и планом эвакуации в случае пожара!

Сначала мимо прошел молодой врач (Максим успел рассмотреть его имя на бейдже, чем подтвердил все свои догадки), и только потом, спустя пару минут, подошла Юля.

– Я еще забежала в ординаторскую с бабулей попрощаться, теперь точно ничего не забыла и можем идти.

Максиму так и хотелось спросить, о чем же она разговаривала с этим ординатором и что ее так развеселило, но если каким навыком он владел в совершенстве, то это – держать себя в руках. Но Юлю и не нужно было спрашивать.

– Ты все же прав, мы приехали сюда в том числе, чтобы я поговорила с Артемом, – начала она, когда они вошли в пустой лифт.

– Угу. – В любой другой ситуации он бы обрадовался своей правоте.

– Я ему сказала, что не знаю, что ему наговорила про меня бабуля, но я совершенно не настроена общаться, встречаться, рожать мини-врачей и все такое.

– Так и сказала? – Оборот, что принял разговор, понравился Максиму, и он чуть повеселел. – Рожать мини-врачей?

– Примерно. Самое главное, что он сам в шоке от моей бабули. У него вообще-то девушка есть. Даже невеста. Он ей недавно предложение сделал, свадьба летом, а тут моя бабуля! Я ему посоветовала не говорить ей точную дату, если не хочет, чтобы она все сорвала.

– Какая же ты добрая.

– А то! Только сейчас заметил?

Юля надеялась, что сохранит свой веселый настрой до дома, но сама не поняла, что на нее нашло. Стоило Максу выехать с парковки, как она заплакала.

– Лучик, что с тобой? – Не отрывая взгляд от дороги, Максим нащупал ее руку и переплел их пальцы.

Юля начала путано объяснять, что все это из-за деток. Что этот мир слишком жесток. И что ей их жаль. Что она, кажется, своей глупой идеей и приходом в больницу сделала только хуже.

– Все с ними будет хорошо, их вылечат, они будут здоровы, – поддавшись какому-то непонятному порыву, Макс поднес руку Юли, что держал, к своим губам и поцеловал, – все будет хорошо.

Юля на секунду опешила – не часто ей целовали руки, особенно вот в такие моменты, когда она из радостной девочки превращалась в истеричную особу. Это определенно лучше, чем прижать к стене и заткнуть поцелуем. А затем отчаянно замотала головой, будто пыталась вытряхнуть из нее воспоминания об увиденном, но руку не выдернула.

– Нет-нет-нет.

– Да, да, да, все будет хорошо, – терпеливо повторил Максим.

– Нет, в смысле, давай не будем об этом. Отвлеки меня. Чем угодно.

– Где Новый год отмечать будешь? – Ему не нужно было повторять дважды. Он был готов сделать что угодно, лишь бы его Лучик вновь озарила мир вокруг своим светом.

– В дурдоме.

– С дедом?

– И не только. С семьей. К нам обе бабули придут и дед. Три хозяйки на одной кухне – настоящий кошмар. Я предпочитаю отсиживаться в такие моменты у себя вплоть до боя курантов, хотя была бы не против прийти третьей