Еще одна роза Хетага - Наташа Доманская

Саша смотрела на него все глаза, и ее губы беззвучно двигались. Хетагу пришло в голову, что она либо молится, либо сошла с ума. Сойдешь тут. Ведь это не компьютерная игра и не какой-то дурацкий квест с реквизитом из папье-маше.

Бедная девочка.

Его девочка.

Спустя час Хетаг прикрыл за собой дверь в комнату, где тревожным сном забылась Саша, оставив небольшую щель. Если она проснется, то не должна думать, что он сделал ее своей пленницей. Девушка должна знать, что всегда может уйти. Пожалуйста, пусть идет. Перед входом стоит машина, которую хозяин дома вывел из гаража. Самый обычный семейный внедорожник, на котором не страшно ездить по лесу. Он специально и не стал доставать ключи из замка зажигания и предварительно проверил количество бензина в баке. Она может ехать, он не будет останавливать.

«В конце концов, безумие не может длиться вечно, — сказал он себе. — И оно должно когда-нибудь заканчиваться». Ведь бросают же люди курить, избавляются от пьянства, наркомании. Других дурных привычек. И он избавится от мыслей о Кате. И никогда больше не совершит прежних ошибок.

Саша молодая, красивая, и если она хочет развлекаться, то что ж, он даст ей то, что она желает. Если гостья не сбежит, как Катя, а останется, он сделает для нее все. В конце концов, в тридцать пять по клубам ходить уже не хочется. Это он знал точно. Ему как раз было тридцать пять. Саше меньше, но несколько лет можно потерпеть. Они могут путешествовать, жить в разных городах, придумать и воплотить в жизнь совершенно любую идею бизнеса, завести детей. Они могут даже завести друзей, если Саше это так необходимо. Женщины быстро взрослеют. Он вспомнил мать. Она сама говорила, что 35–45 — это самый счастливый возраст.

Хетаг улыбнулся. Даже его, такие непохожие друг на друга, родители, были счастливы. Отец все сделал для этого. Он не держал мать, а она и не уходила. Он все сделал правильно. Почти. Но Хетаг сделает лучше. Он не позволит, чтобы у него отобрал еще и Сашу. Его Сашу.

Глава тридцать шестая

Хетаг провел остаток ночи, сидя на крыльце и уронив голову на скрещенные на коленях руки. Боялся подняться в спальню, где несколько часов назад забылась тревожным сном Саша. Вдруг она так же, как Катя, уехала, убежала, свалила, оставила его одного. Машина стояла во дворе на том самом месте, где он ее и оставил, справа от входа, но это совершенно ничего не значило. Может быть, гостья не умела водить или просто не хотела брать чужой транспорт без разрешения. Он не мог не заметить, как Сашу напугала реакция Хетага на то, что Дэн украл его байк. А может, Саша просто была не из тех, кто берет чужое. Правда, после стольких лет Хетагу было очень сложно в это поверить.

На рассвете он все-таки заставил себя открыть глаза: солнце уже вовсю блистало за соснами, и казалось, что кроме этого мерцающего пространства и деревьев ничего вокруг не было. Он любил утро и часто встречал его в лесу. Летом утренняя природа казалась особенно прекрасной. Зеленые холмы и сочные поляны, темные шершавые стволы деревьев, серебристо-зеленая листва, пение птиц, стук дятла, уханье совы, голос кукушки и еще с несколько десятков разных звуков, цветов, текстур и запахов. Спокойный утренний свет и чистота каждое утро наполняли лес.

Может быть, Саше тоже понравится раннее утро, которое здесь в разное время года было разное. Зимой — сырое и голубое, весной — прозрачное и ошалело-торопливое, летом — тягучее рыже-желтое или смурное, изумрудное и дождливое, а осенью — опьяняющее, вольное, такое же, как Сашины губы, ее дыхание, ее улыбка.

Хетаг встал, размял затекшие ноги и медленно поднялся на крыльцо. Дернул ручку входной двери на себя. Вошел в пахнущее деревом помещение. Дом безмолвствовал. Мужчина умышленно не смотрел на то место в углу, где девушка вчера оставила свои замшевые ботинки и рюкзак. Вдруг их там уже нет. Прошел на кухню и достал с верхней полки шкафа керамическую банку с кофе. Выкрутил рожок кофемашины, вытряхнул прессованные отходы в отсек для мусора, который располагался под раковиной, сполоснул. С помощью пластиковой ложки утрамбовал новый кофе. Приспособил рожок обратно. Хорошо знакомые действия, которые доходили до автоматизма, когда он находился один, исключенные из его жизни, когда в доме были постояльцы. Его взгляд упал на турку, которая так и стояла на плите еще со вчерашнего дня. Интересно, где она все-таки ее взяла…

— Доброе утро.

Хетаг резко обернулся. За его спиной стоял Дэн.

— Проходной дом, — проворчал мужчина себе под нос.

Хозяин потер глаза, словно парень был наваждением, и оно сейчас развеется, расползется, как жирные сливки в кофе, и на месте этого неприятно человека он увидит Сашу.

Но этого не произошло. Перед ним все так же стоял Дэн: небритый, взъерошенный и такой же мандражирующий, как и всегда, когда Хетаг сверлил его взглядом.

— А ты неугомонный товарищ, — скривился охотник. — Я же могу и передумать, — процедил он сквозь зубы. — Несмотря на наш уговор.

Дэн опасливо попятился, готовый в любой момент броситься прочь из дома, но в следующий миг все-таки передумал, переступил порог и вошел в кухню.

— У тебя есть то, что принадлежит мне… — с истерическими нотками в голосе проговорил парень.

— Разве? Мне кажется, мы обо всем договорились, чувак, — раздраженно процедил сквозь зубы мужчина и резко сдвинул рычаг кофемашины. Та завибрировала, наполняя кружку ароматной темной жижей. Когда Хетаг был один, то всегда пил крепкий кофе исключительно из кружек.

— Договаривались о чем? — донеслось откуда-то с лестницы. — И где ты был все это время? — прозвенели, словно тысячи колокольчиков, слова уже на кухне.

Мужчины одновременно обернулись на голос.

В проеме, потирая глаза и зевая, стояла Саша. На ней по-прежнему была надета его черная рубашка, и светлые волосы по виду напоминали солому, в которой за ночь свила гнездо одна из лесных птиц. На ноги девушка натянула гольфы, в которых приехала. Один был поднят почти до колена, другой мягкими темно-зелеными складками собрался где-то в районе ее тонкой щиколотки.

— Саша… — промямлил Хетаг, и его губы непроизвольно расползлись в счастливой улыбке.

Денис, скрестив руки на груди, состроил мерзкую гримасу:

— А я вижу, вы тут время-то зря не теряете, ребята! — И он улыбнулся так широко, что Хетагу на секунду показалось, что губы гостя вот-вот треснут в уголках и из них струйками потечет темная,