Получи от судьбы второй шанс - Елена Гринн

гонится маньяк. Выдохнув, опускаюсь на пол прямо в прихожей, заходясь в рыданиях. Хорошо, что родители уже улетели в путешествие, которое мы им подарили на годовщину, а Варя с Верочкой поехали в зоопарк, посмотреть на маленьких тигрят, и заночуют у Антона. Так что в доме я одна и можно не стесняться своих слёз.

Проплакав половину ночи, на утро я поднимаюсь в образе китайского пчеловода. Приходится долго вертеться перед зеркалом, чтобы привести себя в более-менее божеский вид. А потом торопливо собираю чемоданы. Беру только самое нужное и важное, а когда они готовые стоят в прихожей, вызываю такси. Пишу таксисту, прося заехать во двор, чтобы не грузиться у всей улицы на виду.

На мою удачу машина прибывает быстро. Молодой вежливый парень помогает мне погрузить чемоданы в багажник, и я покидаю Солнечный.

По дороге звоню Илье, убеждаясь, что он дома и я могу у него остановиться. Илья, как обычно, не задаёт лишних вопросов, бросает только короткое “жду”.

Закидываю к другу чемоданы и тороплюсь на работу. Минуя кабинеты бухгалтерии и маркетинга, чтобы избежать лишних вопросов от подруг, направляюсь к кабинету директора. Игорь Степанович оказывается на месте.

— Василиса, проходи, пожалуйста! — улыбается директор, указывая на кресло возле стола.

— Доброе утро! — приветствую генерального, но в кресло не сажусь. — Игорь Степанович, скажите, Ваше предложение ещё в силе? Если да, то я согласна!

Глава 18

*Сергей*

Половину ночи я мучаюсь бессонницей. Короткая близость с Василисой распалила меня донельзя — я уже и забыл, когда в последний раз так возбуждался. Но больше всего грызла совесть. Хотелось вскочить с кровати и бежать в дом Липатовых, чтобы выпросить у Василисы прощение.

Что она сейчас обо мне думает? Что я неверный муж, зажимающий молодых девушек в машине, почти под боком у жены? Ведь она не знает, что нашей семье уже конец, не знает, что она для меня не просто случайная девушка. Что она в первую очередь та, которая сводит меня с ума, и только потом “дочь друга”, чтобы я там вслух ни говорил.

И я же чувствовал, что и она хотела меня, что ей нравились мои поцелуи и ласки. Врут только слова, тело не умеет врать.

Но то, что мы остановились — было самым разумным решением. Звонок от Оли одновременно и спас меня, и закопал. Перезванивать жене я не стал, в тот момент меньше всего хотелось с ней разговаривать. Убрал фотографию с контакта, переименовал на холодное “Ольга” и пообещал себе, что позвоню ей завтра.

В эту ночь я так и не уснул. Прокручивая вновь и вновь мысли, новости и события, я строил планы на будущее, решал, как теперь буду жить. Настроение скакало, словно счётчик Гейгера: то бросало в уныние, страх, депрессию, то в какую-то невероятную эйфорию и предвкушение чего-то нового.

Утром, наспех собравшись и позавтракав, я тороплюсь в город.

Но сперва заглядываю к Липатовым. Однако, хозяев не оказывается дома — калитку мне никто не открывает.

Вернувшись в машину, решаю, что можно позвонить Льву и узнать номер Василисы. Совру, что нужно проконсультироваться с ней, как с дизайнером. Но взяв трубку в руки, вижу очередной пропущенный от жены.

— Доброе утро, Серёжа! — каким-то особенно приторным голосом приветствует меня Оля.

— Доброе утро. Прости, вчера рано спать лёг, не слышал.

— Да ничего, это и к лучшему, — как-то пространно замечает Оля. — Серёж, нам нужно встретиться. Я заказала столик в кафе “Лилейник”, буду ждать тебя там через полтора часа. Это очень важно! Прошу, не опаздывай.

Не давая мне ничего ответить, Оля отключается, а я ещё минуту прижимаю замолчавшую трубку к уху. Странный способ для встречи пока ещё мужа и жены. Но покорно забиваю кафе “Лилейник” в навигаторе. Как оказывается, оно находится совсем недалеко от нашей московской квартиры. И это для меня оказывается очень удачно.

Ночью я решил, что больше не хочу и не могу находиться в доме в Солнечном. Стены, на которые я возлагал огромные надежды на счастливое будущее в один миг, стали для меня чужими, холодными, давящими. К тому же Оле будет удобнее остаться в привычном месте, раз она так полюбила этот дом, а я уже не хочу быть рядом с ней. Поэтому перекантоваться в нашей городской квартирке, пока не подыщу что-то другое — лучшая идея.

Через минут сорок въезжаю на территорию дома, где мы когда-то жили. Паркуюсь и, взяв ключи, направляюсь к подъезду, на ходу обдумывая, что мне понадобится на первое время.

Поднявшись на лифте на нужный этаж, я открываю дверь ключом, и замираю на пороге, не войдя даже в прихожую. Из глубины квартиры доносятся весьма недвусмысленные звуки. Не разуваясь, тихонько прикрываю за собой дверь и, стараясь не шуметь, следую по коридору, в сторону одной из спален.

И вид, открывшийся мне, надо признать совсем неожиданный. На большой Олиной кровати слились в порыве страсти два голых тела: в одном из них я сразу признаю свою пока ещё жену, а вот второе, мужское, кажется смутно знакомым.

Стою в дверном проеме и смотрю на любовников, которые так поглощены друг другом, что не замечают ничего вокруг. Смотрю на свою жену, что стонет и извивается под чужим мужиком, и понимаю, что не чувствую ничего из того, что должен чувствовать муж, обнаруживший у себя кустистые рога. Ни ревности, ни злости, ни обиды даже. Только мерзкое чувство, словно меня окунули в помои, и мне теперь будет ой как не просто отмыться.

А ещё невероятную усталость.

И… странную радость…?

И когда эти тела наконец-то отлипают друг от друга, я поднимаю руку и пару раз хлопаю в ладоши.

— Браво! Просто великолепно! А нас бис можно?

Мужик дёргается и пулей слетает с Оли. И я понимаю, почему он показался мне знакомым — эту задницу я частенько хлестал веником в парилке. И вот тут-то меня наконец-то пронимает, обжигая болью предательства.

— Ну здравствуй, друг! — выдыхаю, наблюдая, как Виктор пытается прикрыться покрывалом. — Да чего ты стесняешься? Что я твою жопу что ли не видел? И тебе здравствуй, моя дорогая жена.

— Ой, только давай без дешевых драм?! — а вот Оля даже не думает прикрыться, напротив, откидывается на подушки и демонстрирует свою идеальную фигуру. Вот только теперь это тело вызывает у меня только отвращение.

— Ну почему же дешевых, Оленька? Ты у меня девочка дорогая, себе цену знаешь, абы кого себе в постель не потащишь.

Оля улыбается и