На грани миров - Даринда Джонс

— Ох. — Она махнула рукой и отвела взгляд, слезы грозили пролиться из ее глаз.

— За них, — сказала я, указывая на пап.

Папуля взял папину руку в свою.

— За Перси.

Она по-прежнему не смотрела на меня.

— За то, что сохранила мне жизнь.

— С трудом. — Она, наконец, повернулась ко мне. — С трудом, Дэфианс. Ты знаешь, что бы случилось, если бы ты не справилась?

— Нет.

— Вся моя жизнь была бы напрасной. Все жертвы, которые я принесла. Я не могла видеть, как ты растешь.

— Мне жаль, Джиджи.

Она наклонила голову и прикрыла глаза рукой. Через мгновение она убрала ее и сказала:

— К тому же, за все тридцать девять лет, что хожу по земле, я никогда…

Аннетт и я захихикали.

— …не слышала, о чем-то столь великолепном. Столь волшебном. — Она приложила руку к сердцу. — Я даже не знала, что такое возможно.

— Я тоже, — сказала Аннетт, наклоняясь, чтобы дать мне пять.

— Шеф рассказал, что произошло?

— И Аннетт.

Аннетт? Моя лучшая подруга определенно поднималась по карьерной лестнице. Я была близка, чтобы официально сменить ее имя на Нанэтт.

— Хотя ни один из них, похоже, ничего не видел, что одновременно расстраивает и приносит облегчение. Надеюсь, никто другой тоже ничего не видел.

— Я не произносила это заклинание специально, Джиджи. Просто так получилось.

Она покачала головой.

— Я так горжусь, Дэфианс, быть частью твоей жизни.

— Ага, — сказала Аннетт, протягивая руку за вторым «дай пять», в основном потому, что мне приходилось наклоняться вперед, и каждое движение раздражало Инка.

— Как и мы, — сказали отцы.

— Давайте проясним, — сказала я им, — раз уж мы затронули эту тему. Пока я лежала здесь, стучась к смерти в дверь, вы двое ходили по антикварным магазинам?

— Разве ты можешь нас винить? — спросил папуля. — За здешние магазины можно умереть.

Говоря о стуке, кто-то стучался во входную дверь. У меня появилось чувство, что такое будет часто происходить.

— Иду! — сказала Аннетт и тяжело поднялась с кровати, тряхнув ее как можно сильнее. Опять же, чтобы позлить Инка.

— Итак, — сказала я, прикусив кутикулу на пальце, — что вы, ребята, думаете о Роане?

Папуля заговорил первым.

— Судя по описанию Аннетт, он красавчик.

Папа согласно кивнул.

— Подождите, вы здесь уже два дня и до сих пор с ним не познакомились?

Они обменялись вопросительными взглядами и покачали головами.

— Он ушел? — спросила я Рути.

— Насколько знаю, нет, но я редко выхожу отсюда, дорогая.

Между моими бровями залегла морщинка.

— Это парень из банка, — сказала Аннетт.

Мистер Борн, крупный мужчина с совершенной кожей, проследовал за ней в комнату.

— Пожалуйста, извините за вторжение. Я был неподалеку.

— Все нормально. Я собиралась зайти. Вместо этого впала в короткую, но странно освежающую кому.

— Мне… жаль.

— Спасибо. Вас ограбили?

— Меня никто никогда не грабил, мисс Дейн.

— Но вы сказали…

— Вообще-то, это вы сказали. — На его губах заиграла усмешка. — Я пытался заставить вас подписать эти бумаги всю прошлую неделю.

— О, нет. — Я помахала указательным пальцем. — Пока я жива, больше ничего подписывать не буду.

— Поверьте, — он прошел вперед. — Вы захотите это подписать.

Папа встал и принял из его рук документы.

— Это информация о вашем счете, карточка с образцом подписей и банковская карта. Обычно я не принимаю вызовы на дом.

— У меня нет у вас счета, мистер Борн.

— Нет, но у вашей бабушки был. Я уже несколько дней пытаюсь вам сказать это. Она оставила значительное наследство.

— Знаю. Я уже подписала бумаги на дом.

— Это другие бумаги.

Я посмотрела на него с подозрением.

— Насколько другие?

— Вы довольно состоятельны, мисс Дейн.

— Вы очень забавный, мистер Борн. — Хотя чек на пятьдесят тысяч прожигал дыру в моем кармане. Но я не осмелюсь пересчитать своих цыплят, пока не наступит осень.

— Я серьезно, — сказал он и моим отцам, когда они удивленно на меня посмотрели. — Обычно я не такой бестактный, но, мисс Дейн, мягко говоря, вы богаты.

Я взяла паузу и окинула его взглядом, пытаясь оценить состояние его ментального здоровья.

— Ни в коем разе.

— Вы при деньгах.

— Насколько при деньгах?

— Хватит на Mercedes S-Class.

— Да! — я подняла кулак в воздух. — Я могу купить себе еще один сэндвич! Или, — замолчала я, лихорадочно соображая, — ролл с лобстером.

Я опустила глаза и поняла, что Джиджи снова делала вид, будто стоит на паузе, поэтому мне пришлось постараться не рассмеяться, произнося одними губами.

— Спасибо.

Ее застывшее лицо дрогнуло, и на нем появился намек на улыбку.

— Я так понимаю, мы остаемся? — спросила Аннетт после того, как все ушли. Мои папы отправились за едой на вынос из ресторана. Я слышала, что там готовят отличные морепродукты. И это хорошо, потому что мой желудок пел песню кита.

Я пожала плечами.

— Добро пожаловать в Массачусетс.

— Да, — сказала она. — Это мои спортивные штаны?

Шестнадцать

Если он ест картофель фри вилкой,

то, вероятно, не станет делать то,

что тебе нравится своим языком.

— Истинный факт

Я решила штурмовать подвал и пригласить Роана на ужин.

Хотя ступени скрипели, когда я спускалась по ним, в самом подвале оказалось гораздо светлее, чем я ожидала. Последние ступеньки заканчивались в открытой общей зоне с тремя тяжелыми дверями на трех потрескавшихся стенах. Штукатурка и краска потрескались и облупились, открывая прекрасную каменную кладку под ними. Это было похоже на сокровище, которое только и ждало, чтобы его обнаружили, и я не могла не задаться вопросом, не повредил ли кто-то стены специально.

Сначала я открыла толстую деревянную дверь слева. Очевидно, это была комната Рути для ритуалов. Я медленно вошла внутрь, и затхлый запах подвала сменился ароматом сушеных растений и ароматических масел. Мои пальцы нащупали выключатель на ближайшей стене. Я щелкнула. Вместо лампы накаливания, освещающей комнату, на стенах зажглись газовые фонари, их пламя создавало мягкое свечение.

На бельевой веревке над головой сушились пучки зелени. Вдоль стен стояли десятки баночек с травами, цветами и глазками тритона, а в центре — рабочая зона. Я почти ожидала увидеть котел для зелий. Вместо этого, там стояло скорее медицинское оборудование, словно в аптеке алхимика шестнадцатого века.

Я выключила фонари и попытала удачи со средней дверью. Она оказалась закрыта, поэтому я предположила, что это квартира Роана, и пошла проверить ту, что справа, прежде чем вторгнуться в его личное пространство.

Тяжелая дверь, такая же, как и две предыдущие, широко распахнулась, и я вошла в помещение, которое любой житель Нью-Йорка с гордостью назвал бы своим домом.