Хулиган. Его принцесса - Эла Герс

быстро натягивать на себя худи. Закончив, я крепко поцеловал ее и собрался на выход. Виски, которое мы пили во время разговора о поставщике и до того, как начали целоваться на ее кровати, пролилось на пол из завалившейся на бок бутылки. Я наклонился, поднял ее и поставил на тумбочку.

А потом по какой-то неведомой причине мне захотелось обернуться. Вика обиженно повернулась на бок, спиной ко мне, раскидав свои каштановые волосы по белым простыням.

Но почему-то вместо ее каштановых волос я увидел длинные черные волосы Тани.

И почему-то я увидел, как она повернула голову и с легкой улыбкой на губах пригласила меня вернуться в постель.

Я моргнул и снова увидел перед собой спину Вики.

Блять.

Я торопливо покинул ее квартиру и, закрыв за собой дверь, прислонился к ней спиной. Поднеся руки к лицу, я с силой потер ими кожу.

Блять. Блять. Блять!

Я почувствовал, как чувство вины пронзило мое нутро, принося мне нестерпимо острую боль.

POV Таня

Была полночь, когда одеяло соскользнуло с моего тела.

Была полночь, когда вес его тела опустился на мою кровать.

Была полночь, когда тепло его тела, прижавшегося ко мне, разбудило меня.

— Тш-ш-ш, это я, — прошептал он мне на ухо, когда я встревоженно попыталась вскочить с кровати. Обхватив меня под грудью, он притянул меня еще теснее к себе и прижался к моей спине. — Не бойся.

— Данил, что ты здесь делаешь? — спросила я, часто-часто моргая от смущения. — И как ты сюда попал?

Я точно могла сказать, что он ухмылялся в этот момент, хотя и не видела его лица. Я просто знала это, я знала его.

Он вдохнул аромат моих волос и повел рукой вдоль моего тела.

— Ты забыла, как я пробирался в твою комнату, когда мы были маленькими? — спросил он.

Мой сонный разум прояснилс, и я поняла, что произошло.

Он пробрался на территорию дома, забрался на гигантское дерево снаружи и залез в мое окно.

— Ты пьян? — спросила я, почувствовав едва заметно исходящий от него запах крепкого алкоголя. — Ты приехал сюда пьяным? Ты залез на дерево пьяным?!

— И все-таки ты беспокоишься обо мне, — довольно пробормотал он, еще крепче обнимая меня. — Мне это нравится, Принцесса.

— Ты несешь чушь, — я изо всех сил пыталась освободиться от его цепких рук, но была слишком взбудоражена, чтобы использовать все свои силы. — Отпусти меня. И иди домой.

— Моя нежная, но строгая Принцесса, — вымолвил он с пьяным весельем в голосе.

Я вздохнула и сдалась.

— Я знала, что пожалею о том дне, когда позволила тебе так себя называть.

— Тебе нравится, когда я называю тебя Принцессой. А мне нравится, что только я могу так тебя называть.

— Ты не единственный, кто меня так называет, — отрезала я, вспомнив разговоры студентов обо мне.

— Тебе обязательно портить мне настроение? — пробормотал он пьяным возмущенным тоном, расстроившись оттого, что он лишился исключительное права называть меня Принцессой.

Я зарылась лицом в подушку и подавила смех. А пьяный Громов был забавным.

— Почему ты выпил? — с любопытством спросила я.

— Мы узнали, кто он.

— Ты о чем?

— О парне, который охотится за Ксюшей.

Эта информация заставила меня окончательно проснуться. Я повернулась лицом к Данилу. Луна давала достаточно света, чтобы я разглядела его и увидела, как он тепло улыбался мне, с собранными в уголках его зеленых глаз морщинками.

— И кто же он? — спросила я.

— Тодошев Георгий.

— Гоша?! — громче позволено воскликнула я, пораженная его ответом.

Данил перестал улыбаться, а его рука, спустившаяся к моей талии, замерла.

— Ты его знаешь?

Покачав головой, я ответила:

— Лично нет, я просто слышала о нем. Насколько я знаю, он хороший парень.

— Хороший парень, который продает наркотики и накачивает ими девушек, чтобы воспользоваться ими.

— Боже мой, — прошептала я поражено, никак не ожидая услышать такой правды о человеке, которого считала неплохим парнем, доверившись словам других студентов. — Серьезно?

Данил уставился на меня на мгновение, блуждая глазами по моему лицу.

Затем он тихо сказал:

— Я не хочу говорить об этом ублюдке. С меня хватило разговоров о нем с парнями.

Его рука на изгибе талии снова начала блуждать по моему телу, неторопливо спускаясь к бедру. А его глаза тем временем застыли на моих губах.

Он перекатился и оказался на мне, прижав меня к кровати своим твердым, горячим телом. Его зеленые глаза прожигали меня насквозь, отчего у меня неожиданно пересохло во рту.

Я почувствовала странное ощущение страха, причудливо сочетающееся с едва заметным намеком на предвкушение. По всему моему телу пробежала дрожь, и я поняла, что он почувствовал ее, когда его пальцы еще сильнее стиснули мое бедро.

В панике я уперлась руками в его грудь и попыталась оттолкнуть.

— Тебе лучше уйти домой, Данил.

— Принцесса… — прошептал он, прижимаясь лбом к моему.

Страх улетучился, сменившись предвкушением.

— Я сказала, не называй меня так, — беззлобно пробормотала я.

Мой пульс участился, когда он посмотрел прямо на меня. Его рука нежно приподняла мой подбородок, а его голова начала неспешно приближаться ко мне. Воспоминания о той ночи, когда я соблазнила его, вспыхнули в моей голове, и я с трудом подавила новую дрожь своего предательского тела.

— Ты знаешь, как тяжело быть вдали от тебя?

От его слов предвкушение мигом исчезло, оставив на своем месте жгучую ненависть.

Потому что я вдруг вспомнила.

Я вспомнила его машину.

И девушку на пассажирском сиденье.

Их близость и ее улыбку.

Именно поэтому я так долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок, терзаемая мыслями о том, что они могли делать после этой поездки.

Гнев и обида закипели во мне, когда я почувствовал, как мою грудь сдавило, словно на нее навалилась бетонная плита.

После того, что я видела, как он мог так поступать со мной? Как он мог продолжать говорить столь красивые и желанные слова, в которых не было ни грамма правды?

Бросив на него презрительный взгляд, я злобно прошипела:

— Как ты смеешь прикасаться ко мне после нее? После той девушки, которую я видела в твоей машине. Ты хочешь целовать меня теми же губами, какими целовал ее?

Это заставило его замереть в паре сантиметров от моего лица и задуматься.

А всего через мгновение на его лице отразилось чувство вины, которое больно ударило по моему сердцу.

Очень больно.

— Убирайся из моей постели, Громов.

Он уставился на меня с сожалеющим выражением лица и глазами, выражающими открытую боль.

Боль и чертово сожаление.

Он выглядел так, будто хотел что-то сказать,