Присвоенная Драконом - Полина Верховцева

Перепуганный калирианец пошатнулся, бестолково взмахнул руками, так что свиток с требованиями отлетел в сторону и тут же вспыхнул в ревущем пламени. В последний момент он удержался от падения, и уже растеряв весь свой чопорный вид, залепетал:

– Вы не имеете пава. Я под защитой… Вестники неприкосновенны…

Огонь и лед подбирались все ближе к нему:

– Мы выслушали тебя Вестник. Теперь уходи, пока цел. На рассвете Кириан выйдет к вашим людям. Слово императора.

– Пусть забирают эту дрянь! – внезапно выкрикнула Ария.

Оказывается, все это время она была там, я попросту не замечала ее за спинами других драконов. Я весь день не могла найти мужа, а она была рядом с ним, стояла на расстоянии вытянутой руки.

– Ария…

– Пусть забирают эту девку! А его не трогают! Ей здесь не место, – она бросилась к нему, повиснув на могучей шее, – Кир! Ни она, ни ее силы не стоят этого! Пусть ей занимается кто-нибудь другой!

Император сделал едва заметное движение бровью, и в тот же миг стражники увели из зала бывшую невесту Кириана. Однако ее надрывные крики еще долго звенели эхом на ползамка.

Толпа зашумела, а я, словно в тумане скользнула в сторону, за колонну, где меня никто не мог увидеть. Прижалась к стене, сложив руки на груди и ошалело смотрела перед собой.

Это все не правда. Ложь! Попытка заполучить меня обратно!

Кровь бешеными толчками прокачивалась по венам, и с каждым ударом звон нарастал. А с ним и ужас.

Я почувствовала себя маленьким беспомощным котенком, вокруг которого кружили две стаи диких псов. Скалили пасти, рвали лаем глотки до хрипоты, ждали момента чтобы впиться.

До меня сквозь туман доносился блеющий перепуганный голос Вестника. Он хоть и трясся от страха, но все еще пытался донести волю своего Князя.

– Она не только Видящая, но и жена Кириана. По закону она должна последовать за ним.

– Законы Калирии у нас не действуют, – кажется, от стужи исходящей от императора, у меня онемели кончики пальцев, что уж говорить о гонце, который стоял гораздо ближе. Кажется, даже из своего укрытия я слышала, как стучали его зубы, – но если вас Князь так сильно об этом переживает, то… Кириан!

И я услышала своего мужа.

– Я отрекаюсь от Ванессы Бартон, от брака, заключенного на территории враждебной страны. Отныне Видящая свободна и вправе найти себе спутника по душе. Наши пути больше не связаны, – Кир говорил так спокойно, так равнодушно и безмятежно, словно вышел на прогулку и размышлял от красоте плывущих по небу облаков, а не прилюдно от меня отказывался.

Его слова впивались в меня острыми кинжалами. Я еще сильнее прижала руку к груди, в которой еще трепыхались ошметки разбитого сердца.

Только кого волновали эти ошметки? Никого! Какая кому разница что чувствовала девчонка из другой страны, когда на кону стоял проклятый Дар Крови.

– Так нельзя, – слабо подал голос Вестник.

– У нас можно. Их брака больше нет. И любой из драконов может сделать ей предложение. Возможно, кто-то из них окажется Истинным.

Мне не нужен кто-то их них! Мне никто не нужен.

А я не нужна Киру.

Если он выживет, если ему удастся выбраться из этой передряги, то вернувшись в Саору, он будет свободен от всех обязательств передо мной. Сможет жить в свое удовольствие с Арией, или с кем-то еще…

Эти мысли гремели в голове.

Бешеный круговорот, вспышки, грохот, торнадо – все это бурлило внутри меня, пугая до дрожи и в тоже время подталкивая к действиям.

Я не хочу тут оставаться. Не хочу жить в месте, где меня передают как переходящее знамя от одного к другому и ждут выполнения каких-то мифических обязанностей по поиску неведомых духов.

Здесь всем нужна Видящая, но никому не нужна сама Ванесса.

Я не хочу так…

Мне нужно домой. К маме, папе… Пусть там поджидает смерть, но по крайней мере я увижу родителей. Может, спасу их…

Глава 16.4

Глава 17

Очнулась я в незнакомом помещении с высокими, широкими окнами, сквозь которые в лицо отчаянно лупили солнечные лучи. Стоило приоткрыть глаза, как от яркого света покатились слезы.

Я снова зажмурилась. Наощупь нашла край одеяла и натянула его на голову. Стало немного легче, но потом загудело в висках так сильно, что я не смогла сдержать сон.

– Выпей, – с меня сдернули одеяло и в губы ткнулся холодный край чашки.

Я послушно выпила. Жидкость была немного сладковатой с мятным послевкусием. Вроде не отрава…

Почему я подумала про отраву?

Сквозь серую пелену пробивались какие-то разрозненные мысли и воспоминания. Я выпускница Май-Броха… Видящая…

Что еще?

Сестра, почему-то выглядевшая на десяток лет старше, чем на самом деле…

Красивое белое платье и арка из свадебных цветов…

Пламя, подбирающееся все ближе…

Голодный звериный взгляд…

Черные, как ночь крылья, закрывающие собой небосвод…

Саора…

Драконы…

Муж…

Я вспомнила. Каждый момент своей жизни после возвращения из академии, каждый виток чужих игр, сплетающих вокруг меня тугой кокон.

Я вспомнила все. Но лучше бы не вспоминала. Потому что к физической слабости тут же навалилась душевная. Я чувствовала себя растоптанной, разобранной, сломанной в нескольких местах и бесконечно уставшей.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил незнакомый голос.

– Никак, – равнодушно ответила я, не открывая глаз. Мне было все равно, кто рядом со мной. Душевных сил на переживания не осталось.

– Где болит?

– Нигде.

– Встать можешь?

– Нет.

– Почему?

– Не хочу.

Не хотелось ни вставать, ни шевелиться, ни куда-то идти.

Моему собеседнику это не понравилось, и вскоре раздалось очередное:

– Выпей.

Снова несколько глотков. В этот раз обжигающе острых, словно кто-то сыпанул жгучего перца в чистый спирт.

Я закашлялась и со слезами на глазах прохрипела:

– Что это за отрава?

– Старый дедов рецепт от похмелья. Для бодрости. – хмыкнул незнакомец и сунул еще один стакан мне в руки. В этот раз с простой водой.

Я жадно осушила его до дна и вытерла потрескавшиеся губы ладонью. Во рту стало легче, а внутри еще жгло, но бодрее стало однозначно.

Опираясь на одну руку, я села и хмуро посмотрела по сторонам. Бежевые стены, из мебели лишь кровать, на которой я сидела, тумбочка, заставленная пузырьками и склянками, и небольшой шкафчик со стеклянными дверцами у противоположной стены. За окном только небо и солнце, все так же бессовестно слепящее глаза.

– Где я?

– В лазарете княжеского замка.

– Значит, Калирия…

– Мне кажется, или