Сокровища Лимы - Ирина Муравская

Ну а камеры видеонаблюдения уже зациклены на повтор, об этом заблаговременно позаботились её «экзаменаторы». Единственное, что они взяли на себя, так как без нужного техоборудования сама бы она этого не сделала.

Коридор, минуя двери в прачечную и кладовую, выводил к большому помещению, объединяющему гостиную, столовую и кухню. Высокие окна, в которые пробивался лунный отсвет, очень кстати были не зашторены, однако фонарик всё же пришлось достать.

Что ж, размаху транжирства владельца можно было только поаплодировать. Особняк больше смахивал на музей, нежели на жилую обитель. Одна многоярусная люстра над головой чего стоила.

А оружие на стенах? Томагавки, рапиры, мечи, копья, сабли. Неподалёку, видимо, для соблюдения баланса, висели средневековые щиты, а японские и французские доспехи в полный рост стерегли винтовую лестницу.

Только кухня оставалась кухней, без особых излишеств, хотя ацтекские маски над барной зоной несомненно добавляли колорита. А, ну и подсвечники на овальном обеденном столе. Им была явно не одна сотня лет.

Холли бесшумно поднялась наверх, утопая в мягких коврах. По левую сторону – полотна в тяжёлых рамах, по правую – балкон, с которого открывался отличный обзор на первый этаж. И двери, двери, двери…

Наступал самый сложный этап: она понятия не имела, где именно нужно было искать заказанную ей вещицу. Раз та приобретена незаконно, то вряд ли станет висеть на видном месте. Однако и не будет убрана с глаз долой. Иначе зачем было спускать на неё столько денег?

Опять же, вероятней всего, в доме нередко бывали гости, а ненужные слухи для частного коллекционера – лишнее. Значит, искать нужно там, где владелец может любоваться покупкой, но куда при этом лишний раз не зайдёт посторонний.

Кабинет? Спальня?

Правило третье – заранее изучить местность, в которой предстоит работать.

Скользнув юркой тенью мимо ниш, в которых притаились погребальные египетские урны, Холли безошибочно выбрала дверь, ведущую в личный кабинет хозяина. Не зря, не зря она потратила столько часов, кропотливо изучая планировку дома!

Свет карманного фонарика с готовностью выхватил красное дерево, тяжёлые бархатные шторы, стальной кондиционер, висящие над декоративным камином кремниевые оружия и…

Ого!

Да это же Караваджо собственной персоной. Причём не абы что, а «Рождество со святыми Франциском и Лаврентием». Восхитительная работа… которая вообще-то считалась безвозвратно утерянной.

Ещё в семидесятых годах её украли из часовни Сан-Лоренцо в Палермо, и лишь через несколько десятков лет один из обвиняемых признался, что картину итальянского художника они держали в сарае, где её обглодали крысы.

Ну-у…

Для съеденной грызунами данное полотно выглядело весьма презентабельно. Подделка? Хотя это резкое противопоставление света и тени, далеко не каждому удалось бы скопировать.

Хм-м…

Нет, всё же подделка. Невероятно качественная, настолько, что возможно и сам владелец верит в её подлинность, но подделка.

Вот бы познакомиться с этим Д.Б.[1], чьи инициалы так завуалировано прячутся под благородными мазками. Фальсификаторы, ведомые гордыней, частенько помечают свои работы. Не могут удержаться от соблазна.

Так, ладно. Пора двигаться дальше, потому что в кабинете того, что она ищет, точно нет. Значит, попробует спальню, на пороге которой Холли нерешительно замерла. Её, конечно, уверили, что хозяин в отъезде, однако всякое ведь бывает…

Нет. Никого. Кровать застелена и пуста. А над ней висит…

Вся робость улетучилась, стоило ей заметить желанное. Вот он, вот он, вот он! Рембрандт ванн Рейн, «Шторм на море Галилейском», громкая пропажа конца двадцатого века.

Тогда тринадцать картин были похищены из бостонского музея Изабеллы Стюарт Гарднер. Воры оделись как полицейские, скрутили охранников, заперли их в подвале и вынесли полотна, среди которых был и «Шторм на море». С тех пор никто о полотне ничего не слышал, хотя по слухам оно пару раз успевало засветиться на чёрном рынке.

Как на эту картину вышли её работодатели, Холли не знала. Да и, если честно, не хотела знать. Правило четвёртое – любопытство не грех, но порок. Не достаёшь расспросами – быстрее понимаешься по карьерной лестнице.

Тяжёлая рама не сразу согласилась покинуть полюбившийся гвоздь и следующие несколько минут ушли на то, чтобы проверить картину на подлинность.

М-м-м…

Да, определённо всё в порядке. Тёплые оттенки человеческого лица, глубокие цвета одежд и ещё более глубокий тёмный фон – это всё характерно для Рембрандта, а уж его тяга к психологической выразительности…

Убедившись, что всё хорошо, Холли не без труда стянула полотно с деревянного подрамника. Процесс непростой, но вместе с ним она холст точно не утащит, а срезать холст нельзя. За испорченный товар платят меньше.

Была и ещё одна проблема – масло четырёх вековой давности хрупкое, с ним стоит обращаться максимально бережно…

Лёгкое флисовое покрывало уже сорвалось с застеленной постели, когда в оконном стекле поймались отблески фар заезжающей на территорию машины.

Чёрт, хозяин явился!

Бережно завернув полотно в тряпку, Холли торопливо выскочила из спальни наперевес с ношей, но вот куда ей податься? Обратно к запасному выходу нельзя, снизу уже доносились голоса. Ещё и освещение включили.

Теперь понятно, зачем здесь такая здоровенная люстра. За счёт балкона она одна разом освещала оба этажа. И попутно превращала её в ходячее бельмо, что было ну совсем уж лишне. Пришлось натянуть шапку пониже на лоб.

Правило пятое – никто не должен видеть твоего лица. Хороший вор – безликий вор.

– Красное или белое? – донёсся до неё мужской голос и звон бокалов.

– Белое, – кокетливо отозвалась женщина.

Он ещё и не один!

– Будет сделано.

– У тебя здесь… уютно.

— Это ты ещё не видела спальню.

Спальню?! Не-не-не, спальню не надо!

Свернув лавочку подслушивания, Холли поспешила к ещё одной лестнице, ведущей на третий этаж, что бдительно охранялись персидскими доспехами у подножия и гонгом наверху.

Кажется, она загоняет сама себя в ловушку. Или нет? Нырнув за ближайшую дверь, Холли одобрительно присвистнула. А вот это она удачно зашла…

Под скошенными чердачными потолками были выставлены стеклянные витрины, где на бархатных подложках покоились невероятной красоты украшения.

Драгоценные камни слепили даже в полумраке. Рубиновые серьги, изумрудная тиара, сапфировый браслет и… невероятно красивое бриллиантовое колье с брошью-бабочкой.

Руки сами потянулись к ней…

Ну а что? С этого Скруджа Макдака всё равно не убудет, а девушке приятное сделает. Так что никакого клептоманства, исключительно благотворительные начала. Негоже прятать подобную красоту на чердаке.

Именно так успокаивая свою