План "Перехват" - Евгения Озерова

яма подвала. «Тогда ты мне сказал: на территории держаться вдоль неразрушенных стен… А их и не было, неразрушенных… Здесь, по крайней мере, не было. А дальше я не помню…» — пронеслось в голове.

— Часто ходишь этим путем? — спросил Влад хрипло, оглядываясь вокруг.

— Смотря откуда иду… — неопределенно пробормотала она.

Она уже поняла, что весь ее замысел показать ему, как они сами шли в ту ночь, был целиком и полностью ошибочным, если не сказать — провальным. Что их поцелуй на улице возле заборов был вовсе не от полноты чувств к ней, а наоборот — попыткой убежать от своих… И попыткой уверить ее, что все в порядке…

Что ему больно вспоминать те события самому и страшно представлять, как она шла здесь..

— Извини, — снова тихонько пробормотала она, развернулась и уткнулась ему в плечо. — Прости меня, пожалуйста…

Он приобнял ее на секунду, потом подтолкнул: пойдем, мол.

Настя обогнула Влада так, чтобы держаться левее него — пусть, если повернется, увидит ее, а не бывшую аллею с пеньками от срубленных обгорелых деревьев вдалеке и стройплощадку за ней — на месте того здания, которое…

«Которое погребло под собой его звено, а он чудом остался жив…» — произнесла Настя про себя, и вздохнула.

Они обошли по тротуару мимо ямы на месте строения, с развалин которого Настя увидела это.

— Послушай, а как с ним разговаривать? — внезапно спросил Влад, глядя прямо перед собой, и она поняла, что он старается не осматриваться.

— С Граалем? Это Хор. Голоса раздаются прямо у меня в голове… — начала объяснять она, но он прервал, чуть улыбнувшись:

— Это ты мне рассказывала. А как к нему обращаться? Ну, к Хору?

Настя задумалась, и ответила честно:

— Я обычно просто. Ну там, «Вы меня слышите?», «Ау, где вы?»… Или даже «Эй!». Это если позвать надо. В общем, они нормальные. И любят просто так пообщаться… Нам сюда, — она потянула его на узкую дорожку между грудами бетона.

Когда в феврале она впервые решилась пройти этим путем, а не через административное здание с главным постом, ей пришлось по карте разбирать с Маргошей маршрут. Теперь она ориентировалась свободно, но пройти с завязанными глазами не решилась бы: кое-где руины еще остались неразобранными, как здесь, например.

Зато теперь из-за развалин уже не было видно аллеи со стройплощадкой…

— Это утешает, что так просто… — пробормотал он вполголоса. — Ты никогда не интересовалась, кто они?

Настя пожала плечами, потом ответила:

— Честно, не знаю. Я боюсь спросить. Но так — мне кажется, это души. Души… не только наших предков, но и еще нерожденных…

— У нас же нет души, — спокойно произнес он. — Как и у всей нежити…

— А чем я тогда тебя люблю? — серьезно возразила она. — И ты меня? Нам сюда, кстати…

Они снова повернули на широкую дорожку.

Влад вдруг остановился и воззрился на нее, будто впервые увидел.

И рассмеялся:

— Вот уж действительно!.. Не просто же гормонами… — он снова притянул ее к себе и взял ее лицо в ладони. — Настя, ты даже не представляешь, какая ты чудесная! Я тебя очень люблю… Душой…

На этот раз она почувствовала, что поцелуй был настоящим…

Когда они все-таки продолжили путь, внутри жила горячая пульсирующая радость. Главным было то, что он сказал, наконец, это…

Но еще ей было хорошо потому, что он расслабился и немного отпустил события той ночи…

Они остановились у двери в Куб.

— Ну вот. Войдешь — там будет фрактал. Только понимаешь… — Настя замялась, и Влад слегка насторожился. — Мне говорили, он у каждого свой…

— Кто говорил?

Вот интересно, с кем она обсуждает свои визиты к Граалю?

— Туда Хватов ходил. Давно еще, хотел спросить, как найти жрицу. Но Грааль ему не смог ответить — сам не знал. Кроме того, Хватов не сказал, когда ходил, а по некоторым деталям — мне кажется, до моего рождения это было… Иванов, кстати, там тоже бывал, по каким-то своим «хранительским» делам. Ну и ученые и маги из института регулярно его посещают…

— Так он говорит со всеми, кто приходит? — удивился Влад.

— Нет, только с вампирами, но выборочно, в зависимости от проблемы. С человеческими магами, но тоже не со всеми. С тобой точно будет, — уверенно сказала Настя.

Хотелось бы ему иметь такую уверенность…

— Почему ты так думаешь? — спросил Влад.

Настя вздохнула:

— Если честно, он сам просил, чтобы ты пришел. Ну, не просил… В общем, категорически соглашался с тем, что ты придешь, — улыбнулась она.

Влад почувствовал облегчение — что бы ни означало это «категорическое согласие», похоже, его проблемы действительно заслуживали внимания Грааля.

Что же, стоило вернуться к основной теме.

— Ты сказала, фрактал…

— Ну, там за дверью коридор в обе стороны, можешь в любую идти. Я, когда сворачиваю, вижу в следующем статую жрицы, потом пустой коридор, потом снова статую… И так далее. В конце дверь, за ней сам зал. А Хватов говорил, после коридора от входа лестницы сплошные — вверх-вниз… Что Иванов видел — не знаю, не спрашивала. А один маг из Института сказал, там роща с обрывами, вдоль которых надо поворачивать. Ну, не знаю — он маг, конечно, но человек.

— Ясно… — протянул Влад, внутренне готовясь к любым неожиданностям. — Что-то еще?

Она пожала плечами:

— Не знаю… Но вот те, кто за мной охотились тогда — они ходили по фракталу гораздо дольше, чем я… Я думала, конечно, про субъективное восприятие времени, но все-таки так и так выходит, что дольше… Я слишком многое успела сделать.

Про то, что Грааль сказал ей тогда, что задерживает преследователей во фрактале специально, она благоразумно решила не упоминать.

— Что делать будешь? — спросил Влад. — Ну, пока меня… Пока я там?

— В скверике посижу. Видишь, там скамейки остались?

Скверик, конечно, выглядел жалким подобием самого себя после того, как спасатели убрали все сломанные порезвившимися дестроерами деревья и обломки, но кое-где и впрямь еще оставались целые скамейки.

— Хорошо. Жди, — он улыбнулся натянуто, а сам подумал, что ожидание может быть очень долгим, и зря они приехали в Китеж так поздно…

Если бы он знал, конечно, что все так затянется, предложил бы все-таки выехать утром. Но, раз уж решили посмотреть на иллюминацию, а визит к Хранителям оставить на завтра, то ладно…

Он уже шагнул к двери, потом развернулся и снова обнял Настю, зарывшись лицом в ее волосы:

— Я очень тебя люблю…

Дверь закрылась за ним без особого звукового эффекта, и это его насторожило: он внутренне настроился на что-то необычное.